Ведьмины пляски

Закашлявшись, жадно глотнула затхлого воздуха коридора и попросила разрешения зажечь огарок.

— Сожжёшь мне тут всё! — скривился тюремщик. — На ощупь прекрасно найдёшь.

— Дай ты ей свечку-то, не убудет, — неожиданно вступился слуга. — Она малёхонькая, догорит быстро, а на память хоть лицо останется.

У меня похолодели кончики пальцев.

Они собирались казнить Свена, казнить завтра! И почему в камере так тихо, почему маг молчит? Может, он иногда и порядочная сволочь, но своя сволочь, и мне не безразлична его судьба.

После недолго препирательства свечу разрешили взять, даже милостиво зажгли её от лампы.

За спиной с грохотом, сотрясая стены, захлопнулась дверь, лязгнули запоры, и я осталась наедине со своими страхами. Долго не решалась обернуться, рассматривая влажные стены, мох на стыках блоков, бледные грибы на плитах пола, проросшие сквозь грязную вонючую солому, и изо всех сил пыталась удержать рвотные спазмы. Общественный туалет по сравнению с этой камерой благоухал Шанелью.

Ох, кажется, где-то крыса сдохла. Нет, меня сейчас стошнит!

Согнулась пополам, но в последний момент удержала ужин в желудке.

— Ну, здравствуй!

Вздрогнула, мысленно дала себе тумака, выпрямилась и посветила туда, откуда доносился этот странный, шепелявый и тихий, усталый голос.

И этого человека я собиралась ругать?!

Свен сидел в углу в очень странной позе. Присмотревшись, предположила, что у него переломы: не может тело так изгибаться. Руки и ноги скованы, на шее — всё тот же ошейник.

Перед Свеном валялась перевёрнутая грязная миска, по которой ползала жирная крыса. Дотянуться и прогнать её маг не мог: не хватало длины цепи. Она не позволяла даже лечь, настоящая пытка!

Преодолела разделявшее нас расстояние, замахнулась на крысу — да, я их боюсь, но за Свена переживаю больше, — и осмотрела мага. Его били, судя по всему, не один час — заплывший глаз, разбитый нос, окровавленная распухшая губа, ссадины на скулах, подбородке. И дыхание тяжёлое, хриплое. Неужели рёбра? Плохо-то как!

Шепелявит, наверное, из-за зубов: получив кулаком в зубы, резко меняешь дикцию.

Да, по сравнению со Свеном Андреас в полном порядке.

— Вас кормили хотя бы? — вырвался странный вопрос.

Свен промолчал, окинул взглядом с макушки до пяток и хмыкнул. Видимо, заметил чересчур цветущий вид.

Разрыла солому — ну и мерзость, будто компостная яма! — и поставила в образовавшуюся лакуну свечу. Не хочу потом тушить пожар, а тут одной искры хватит. Правда, эта влажная масса не вспыхнет пламенем до небес, но мы запросто задохнёмся от дыма.

— Меня вас уговаривать прислали…

— Догадался уж! — хрипло рассмеялся Свен и закашлялся.

Я тут же испуганно потянулась к нему, но маг мотнул головой и заверил: просто сыро.

— Избить меня, конечно, избили, но не всё так плохо, как ты думаешь. Старые раны зажить не успели, в этом беда, — вздохнул Свен и поменял положение тела. Левую руку перенёс бережно — похоже, там перелом или вывих. — Ладно, Иранэ, считай, ты долго и упорно убеждала служить во благо графа Скордео, а я отказался. Лучше расскажи, что наверху творится, и ошейник сними.

— Он магию блокирует, да?

Значит, блондин — граф Скордео. Ну да, Свен же не зря поминал Глоя, завидев нападавших, знал, из какого замка прискакали.

Маг кивнул и пояснил: самому снять ошейник не под силу, даже если цепи не мешают, а вот сторонний человек сумеет, там всего-то «секретка». Всего лишь! А если я её не найду, если не сумею открыть?

Убедившись, что свеча не подпалит гнилую солому, присела возле Свена и покосилась на дверь: не подсматривает ли тюремщик?

— Да дрыхнет он! — легко развеял мои опасения маг. — Обход сделал, под рёбра дал, тебя впустил — значит, теперь можно и нажраться.

Возразила, что никакой бутылки рядом с тюремщиком не видела. В ответ Свен хмыкнул и обозвал дурёхой, ничего не смыслящей в жизни.

Я всё ещё не могла привыкнуть к новому выговору мага и гадала, сколько зубов ему выбили и можно ли их вставить. Жаль, не притащишь в этот мир стоматолога! Их цирюльники настоящие коновалы, не лечат, а калечат.

Свен с тихим вздохом повернулся ко мне спиной, до предела натянув цепи, и наклонил голову.

Волосы спутанные и мокрые от чего-то. Водой мага окатывали, что ли? Помнится, так делали в фильмах, когда узник терял сознание. Или макали в бочку? Тогда это уже пытки.

От Свена пахло не розами, но я понимала: в таком месте и в таком состоянии тоже бы напоминала бомжа. Неприятно, конечно, нос брезгливо морщится, зато руки делают.

Аккуратно ощупала шею и затылок. Шишка. Непроизвольно погладила её и обследовала остальную голову. Кажется, крови нет.

— Ошейник, — напомнил Свен. — Остальное потом.

На ощупь «секретку» не нашла. Ошейник казался абсолютно гладким. Снаружи — металл, изнутри обтянут кожей.

Подняла почти догоревший огарок и пристально вгляделась в матовую поверхность. Чуть мешали отросшие волосы Свена, но, к счастью, он не щеголял кудрями Андреаса, а то бы ещё тяжелее пришлось.