Ведьмины пляски

Объяснила, где взяла миску, и робко поинтересовалась, сумеет ли Свен почуять колдовство.

— Ха! — в этом междометии читалось многое. Жаль, выражения лица мага не видела.

Холодные цепи скользнули по мне, едва не дали по носу, — судя по всему, Свен поднёс миску к лицу.

— Обычный дурман, — вынес вердикт маг и швырнул миску об стену. — Больше трёх суток не действует. А теперь собери черепки и встань за дверью, но так, чтобы не пришибло.

— Зачем? — не поняла я.

— Затем, что подыхать здесь не собираюсь, даже если последние часы скрасишь. Приставишь черепок к горлу тюремщика, заберёшь ключи от кандалов. А ещё лучше просто прирежь. Это легко — в горло всади и прокрути.

Сглотнула, представив нарисованную магом картину.

Ладно, Ира, так надо. Помнится, одного ты уже убила, теперь пришёл черёд второго. Одна жизнь нехорошего человека против жизни трёх хороших людей. Угу, но жизнь же!

Черепки искала долго, умаялась, пока обшарила склизкую солому. Наконец нашла и по стеночке побрела к двери.

Свен терпеливо ждал, пока найду нужный уголок, а потом устроил представление, едва не посадив голос. Но всё же себя маг берёг, поэтому активно использовал цепи, которые гремели так, что глухой бы услышал.

Разумеется, буйство узника не осталось незамеченным

Отъехала дощечка, и сквозь окошечко на пол камеры упала полоса света.

— Чего расшумелся,***? — этого слова я не знаю и знать не хочу, родного мата и познаний в галанийском хватает. — Сейчас как врежу, мигом успокоишься.

— Ну, давай.

Я бы на месте тюремщика насторожилась, услышав столько самоуверенной наглости в тоне Свена. Похоже, маг что-то задумал, а не надеется только на мои черепки.

Дверь в камеру отворилась, впустив немного свежего, а на самом деле просто менее спёртого воздуха.

Рассерженный заспанный тюремщик с факелом в руке решительно шагнул в камеру и замер, вылупив глаза.

— А девка где? — недоумённо спросил он.

Пора!

Я выбралась из укрытия, подкралась и, как учили, приставила остриё черепка к горлу. Кажется, даже надавила. Почему кажется? Да потому, что я плохо соображала от пульсировавшей в висках крови.

— Ключи отдал, — флегматично приказал Свен.

Оправившийся от шока тюремщик ответил руганью и попытался перехватить моё запястье. Со страху рука дёрнулась, и на неё капнула кровь.

Ой, мамочки!

Тюремщик захрипел, развернулся и пошёл на меня. Я его только ранила и раззадорила.

Пятясь, выставила руку с черепком для обороны. Грешным делом подумала, не выскользнуть ли за дверь, но, вспомнив о страже в конце коридора и дверях на запорах, решила, снаружи не лучше.

— Да я тебя сейчас, тварь…

Тюремщик не договорил и рухнул ничком, расквасив нос.

Я, всё ещё не выпуская черепок, подняла испуганный взгляд на Свена — его работа.

— Что стоишь, ключи, факел! — рявкнул маг и скривился, будто от боли.

Солома уже дымила, но огонь на промасленной тряпке ещё не потух, мне удалось спасти его и снова дать разгореться, подержав на сквозняке. Потопала, попрыгала по месиву под ногами — вроде погасло — и склонилась над тюремщиком.

Мёртвый, не дышит.

Отдёрнула руку, но со второй попытки заставила себя обыскать покойника и подала тяжёлую связку Свену, пусть разбирается, что тут от чего. Тот сориентировался мгновенно, с необыкновенной проворностью разомкнул кандалы и, чуть прихрамывая, метнулся к двери.

— Не лезь и не высовывайся! — не оборачиваясь, крикнул Свен, и я с готовностью забилась в дальний угол.

Оказалось, спешил, не жалея себя, маг не просто так. Вот недаром служил в городской страже! Я даже не подумала, расслабилась, нюни распустила, а он не забыл о солдатах. Если бы не Свен, лежала бы сейчас бездыханная на гнилой соломе. Дверь в камеру ведь открыта, звуки под каменными сводами разносятся быстро, а тюремщик подозрительно долго не возвращался, и, разумеется, охрана решила проверить, куда он запропал.

Свен действовал молниеносно. Замерев у порога, так, чтобы видеть коридор, но не подставляться под удар, — спецназ да и только! — он щедро попотчевал солдат магией.

Два фиолетовых разряда сорвались с пальцев и, судя по крику, хоть один, но попал в цель.

Только моргнула, а Свена уже нет на месте, зато из коридора слышится брань и лязг оружия.

Один жив. Ио, дай Свену Гилаху сил!

Пока молилась чужому богу, маг сражался. Раненый, избитый, уставший против потрёпанного, но сытого и отдохнувшего бугая. Как только эта мысль дошла до затуманенного сознания, схватила в качестве оружия связку ключей — если стукнуть, сотрясение мозга обеспечено — и поспешила на помощь. Но спасать оказалось некого — Свен уже отправил в мир иной обоих стражников.

С меча капала кровь; бока мага ходили ходуном, он тяжело дышал, а лицо побелело. Казалось, ещё немного, и Свен рухнет на пол вслед за убитыми.

— Как вы? — подлетев, я осмотрела его, отбиваясь от попыток помещать, ощупала, пытаясь вспомнить, видела ли до этого тот или иной кровоподтёк.

Свен молчал. Закатив глаза, он безуспешно пытался отдышаться.

И тут мы оба не удержались на ногах. Замок подпрыгнул, будто от взрыва или землетрясения, заходил ходуном, а потом успокоился.