Ведьмины пляски

— Крестьяне крестьянам рознь, — фыркая, ответил Свен. — Есть голодранцы, а есть фермеры-хуторяне. Первые живут с прозвищами, а вторые с фамилией. Я старший в семье, мне по праву и дом, и земля, и имя достались.

— А как же Грета? — запуталась я. — Она же в отцовском доме живёт.

— Я ей в приданое отдал. Остальное продал, — равнодушно ответил Свен. — Неинтересны мне коровы, овцы и пшеница.

— И много у вас земли было, раз на учёбу хватило?

— На учёбу я сам зарабатывал. — На вопрос Свен не ответил и, продефилировав в одном исподнем, остановился у печи, положив на неё ладони. С мага капала вода. — Подмастерьем. Не все на готовенькое приходят, Иранэ.

Зябко переступив через натекшую с тела и белья воду, маг, ничуть не смущаясь, снял и отжал исподнее, а затем повесил сушиться на печную заслонку. От такой простоты нравов я язык проглотила.

С другой стороны, других портков у Свена нет, и если они не высохнут к утру, он заработает серьёзное заболевание. Спать в мокром тоже нельзя и стирать иногда требуется.

Но предупреждать-то нужно! Или я для Свена практически жена, поэтому тот и не стесняется?

— Что, очень интересно? Ну смотри, мне не жалко.

Бесстыжий маг присел на корточки перед сундуком, роясь в мужских вещах. Откопав длинную рубаху на выпуск, Свен надел её и спокойно потопал на кухню, за очередным перекусом.

И Марцию, и её детей не шокировал вид мага. Они сами, помывшись по случаю приезда гостя, устроились пить молоко в не менее фривольном виде. И только я восседала в платье, которое с трудом напялила на влажное тело.

И это в деревне строгие нравы! Подозреваю, касаются они только женщин: мир-то мужской.

Зато после мы чинно улеглись спать в разных углах.

Зубы местные жители не чистили, я, соответственно, тоже. В Нурбоке, когда перебралась к Свену, полоскала рот травяным отваром, но этого, конечно, мало.

Засыпая рядом с Марцией и её двойняшками, серьёзно задумалась над изобретением зубного порошка. Вместо щётки придётся пользоваться пальцем, но лучше так, чем гнилые зубы и запах изо рта.

Стоматологом в Средние века подрабатывал брадобрей, сами понимаете, какие у него методы лечения. Коновал, одним словом.

Утром вернулся с охоты Нильс. Именно так я себе и представляла охотника: немногословный, крепко сложенный, только не брюнет, а блондин. Небритый само собой, длинноволосый. Странно, но крестьяне либо стриглись практически под ноль, либо отращивали гриву и собирали в «хвост». Горожане же, наоборот, коротко подрезали волосы.

Нильс пришёл не с пустыми руками — притащил гору битых лисиц. Шкуры с них снимал сам, жену и детей не подпускал.

Свен явно пользовался у Нильса уважением: тот обращался к нему на «вы», а маг… Маг ему «тыкал». Та же история, что со мной.

Нильс обещал присмотреть за невестой шурина и пожурил за якобы потерянное по дороге кольцо. Свен предупредил, я — девушка особенная, и попросил не мешать воплощать в жизнь бредовые идеи.

— Главное, чтобы не поранилась и никого не покалечила. А так… У неё род такой, любознательный и умный без меры.

Свен уехал после полдника, прилюдно поцеловав в щёку. Иначе нельзя — всё семейство Нильса и Марции смотрит, ждёт волнительного прощания жениха и невесты.

Я подыграла, изобразив вселенскую тоску, и порадовалась, что ушлый Свен не потянулся к губам — такого позволять ему не собиралась.

Признаться, настоящую невесту следовало целовать иначе, а не просто ткнуться губами в щёку.

После отъезда Свена взялась реализовывать идею с зубным порошком. Соду и соль отмела сразу: первой нет, вторая слишком дорога. Значит, предстояло найти доступный и безопасный абразив.

На память пришёл уголь. Тот самый, древесный. Но чистые чёрные зубы годились только для фильмов ужасов.

И тут меня осенило: мел! Эта распространённая горная порода, в Галании, наверное, тоже есть. Во всяком случае, скалы видела, а уж что там добывают… И дома чем-то белят. Тут два варианта: мел или известь. Надо у хозяина трактира спросить, чем он стены белил. Если повезёт, будет у меня мел.

Повезло, и к вечеру я получила немного нужного белого порошка.

Теперь добавки. Никакой химии, только натуральные вещества.

Мыльный корень в качестве пенящейся основы нашёлся у Марции, остальное пришлось прикупить у местной знахарки. Разжилась я мятой, которую кое-как истолкла в миске.

Дальше началась кропотливая работа: очистить, истолочь и просеять мел, смешать с мыльным корнем и мятой. Получилось бледное подобие зубного порошка, мерзкое, если честно, но, почистив им вечером зубы, испытала истинное блаженство.

Изо рта не пахло, пропал мерзкий привкус.

— Мама, мама, Иранэ пузыри пускает! — Бритт застала меня за чисткой зубов и тут же привлекла внимание общественности.

Не прошло и пяти минут, как вокруг столпились все, от мала до велика. Только малыша Грега не хватало. Двойняшки Люсия и Мартин удивлённо пялились на мой рот, Марция причитала, что я помешанная, раз слюни текут, а Нильс хмурился.

Пришлось долго и нудно объяснять, что не больна, а всего лишь забочусь о собственном здоровье. Для наглядности помочила палец, обмакнула в самодельный порошок и провела по зубам.