Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара

Часто оборачиваюсь. Вглядываюсь в горизонт. Погони не видать. Пока…

За что мне это?! В сотый раз один и тот же вопрос.

Ночь наступает резко. Будто кто выключил свет, и мир погрузился в темноту. Вижу на удивление, наоборот, лучше. Но силы на исходе. Замечаю лес вдалеке, принимаю решение передохнуть. И вызвать деву. К моему огромному сожалению, без нее никак.

Не приземляюсь, падаю на траву в лесу. Выпускаю сладкую парочку из лап и лежу не двигаясь. Тело так ломит, что тяжело даже пером пошевелить.

Все я уже начинаю думать как птица. Сколько мне еще осталось, пока личность Маши перестанет существовать?

— Место ты неважное выбрала. Тут очень сыро, — ворчит Семен.

— Мяу, — соглашается с ним дама.

— Вот и лети сам, и меня на себе тащи! — огрызаюсь.

Стоп! Я что могу говорить в этом состоянии? Мой голос перетерпел кардинальные изменения, он напоминает шипящее на сковороде масло, но слова я произношу довольно четко.

— Между прочим, это была твоя идея бежать. Я не настаивал. Лателла и вовсе не собиралась покидать родных сен. Мы стольким рисковали, и вот она твоя благодарность!

— Мяу!

Когда Семен был одинок, он нравился мне больше. Любовь меняет всех… вот оно пушисто-крылатое подтверждение.

— Нам надо вызвать деву, — прекращаю бессмысленные препирательства. Времени у нас действительно в обрез.

— Это обязательно? — фыркает ворон.

— Увы…

— Может, попробуешь сменить облик для начала? — садится рядом и, склонив голову, рассматривает меня.

— Знать бы как… — вздыхаю.

— Так же как превращалась. Попробуй позвать свою человеческую ипостась, — отлетает от меня и обнимает крылом свою кошку.

Где взять силы? Я так устала, что с трудом могу пошевелиться. А голова и вовсе плохо соображает.

Но попытаться надо. Я вспоминаю себя человеком. Перед глазами проносится вся моя жизнь. Моя работа, мои родители, подруги, друзья, парни.

У меня была такая счастливая жизнь! На что я жаловалась?! Поистине не ценим то, что есть.

Я отчетливо помню, как это быть человеком. Но не могу обратиться назад. Перья не желают пропадать. Из глаз катятся огненные слезы. Ландер, будь он неладен! Неужели правду сказал?!

Пробую и так и этак. Взываю к человеческой ипостаси, пытаюсь остудить огонь. От усилий усиливается жажда, перья пылают. В крыльях появляются покалывания, ощущаю свои пальцы… Из крыльев прорезаются огненные руки… и они… очень мне что-то напоминают… Зеленая дева… мои руки больше походят на человеческие, но все же по строению, очень близки к рукам-крыльям Сентеллы.

На этом трансформация закончилась. Больше как я ни пытаюсь, ничего не могу изменить. Я птица.

Нет! Это временно! Я не сдамся! Впереди у нас дорога к хранителю трав, и я не отстану от старика, пока он не вернет мне мой человеческий облик!

Эти мысли прибавляют сил. Резко вскакиваю на лапы.

— Это все на что ты способна? — подкалывает меня Семен.

— Еще одно кривое слово, перья поджарю!

— Не поджаришь, тебе нужна моя магия, — хитро прищуривается.

Снимаю с шеи медальон, награждаю птицу гневным взглядом.

— Меньше слов, больше дела. Примени свою магию, — направляю на медальон свой огонь.

— Теперь ты знаешь, как это быть в чужой шкуре, — бурчит котоворон, но все же посыпает радужной пылью портрет девы. Предварительно заграждает собой возлюбленную.

Сентелла появляется мгновенно.

— А кошма зачем?! — морщит нос. — Ненавижу котов!

— А есть нечто, что ты любишь? Постоянно одни возмущения, — морщусь от гадливости. Никак не могу привыкнуть к ее жуткому виду. Интересно я также ужасно выгляжу, только красного цвета?

— Есть. Но не вам презренным об этом знать, — изрекает важно. — Все же послушала моего совета, — осматривает мой новый облик.

— У меня выбора не было, — чешу лапой за ухом.

Все и повадки у меня меняются.

— Сейчас ты выглядишь лучше, — выгибает дугой бровь.

— О! Что-то новенькое, комплимент от самой священной девы! — не удерживаюсь от сарказма.

— Констатация факта. Комплиментов ты недостойна, — и косится в сторону кошки, громко чхает. — Можно это убрать?

— Лателла останется с нами! — злобно каркает Семен.

— Красный дракон не простит вам своей излюбленной кошки, — ехидно шипит дева.

— Это мы и без тебя знаем. Ты лучше скажи, как мне превратиться назад в человека? Где хранитель трав? — смотрю на нее с надеждой. Как бы я ни относилась к Сентелле, но она единственный шанс на спасение.

— Фениксы неизведанная тропа. Знания о них у меня поверхностны. А вот то, что ты позволила поставить на себе метку красного — это свидетельствует о твоей редчайшей глупости, — сыпать оскорблениями — это у нее в крови. Она невыносима!

— Оно произошло само собой. Я сопротивлялась! Я не хотела! — говорю, а изо рта вырывается пламя.

— Но именно ты запустила ритуал и связала вас. Подобного прочного единения этот мир еще не видывал. Теперь я сомневаюсь, можешь ли ты быть мне полезна, — заявляет презрительным тоном.

— Ты хочешь сказать… — холодный, липкий пот струится по позвоночнику, — Что дракон может чувствовать, где я нахожусь?

— Как собака возьмет след и найдет тебя, — подтверждает Семен.

— И ты знал?

— Догадывался, — говорит со мной, а все внимание Лателле посвящено.