Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара

Сколько же фальши в ее словах. Ранее никогда об этом не задумывался. А сейчас отчетливо вижу, что у нее ко мне лишь корысть. Чем она будет искусней и ласковей, тем больше даров от меня получит.

Но и мне она нужна, чтобы проверить себя.

Заставляю себя прикоснуться к ее щеке. Тут же отдергиваю руку. Ее кожа кажется мне омерзительной.

Но ведь это не так. Дезария пышет здоровьем и в расцвете своей красоты.

— Что я могу для тебя сделать? — приторно воркует.

Ее голос… он впивается мне в уши, заставляет сжать руками голову, чтоб унять нарастающую боль.

— Молчи! — рычу на нее.

— Поняла, — кивает и поднимается с колен. Тянет руки ко мне, обнимает, целует в шею.

Все! Нет сил терпеть. Волны омерзения скручивают внутренности в тугой узел. Выбегаю из ее жилица, прежде чем осознаю это.

Не может быть все настолько плохо! Посещаю еще нескольких искусниц. Все повторяется. Перед глазами лишь Августина. Я пропитался ею, она течет в моей крови, ей принадлежат мои мысли.

Потребность находиться рядом растет. Я иссыхаю изнутри. Тоска гложет меня. Но что я хотел обречь свой народ? Вот на такие страдания?

Или это какие-то чары?

Нет. Эту мысль отметаю сразу. Это связь, я слишком хорошо ее чувствую. Взлетаю в небо. Полностью обратиться в дракона не получается. Тоска лишает сил, в голове хаос. Я не понимаю себя, не могу совладать с оглушающим количеством эмоций. Меня ломает, и я никак не могу прекратить эту пытку.

Нет. Я не вернусь во дворец сейчас. Это будет значить, что я приму поражение. Полностью покорюсь и признаю ее власть надо мной. Нет! Я должен перебороть себя и справиться!

Остаюсь в человеческом облике, лишь выпускаю на волю крылья. Лечу, не разбирая дороги. Перед глазами ее лицо. Чем дальше отдаляюсь, тем стремительней уходят силы. Я становлюсь немощным. Падаю наземь.

Ползаю по траве. Метка пылает огнем. Сжигает меня. Впервые огонь, моя стихия, причиняет мне страдания. Что-то внутри обрывается, словно только что я утратил часть себя. Ту часть, без которой не жить.

Не сразу осознаю, что нечто бьет меня извне. Боль дезориентирует. В меня впиваются ледяные иглы.

Оглядываюсь по сторонам. Я на приграничных землях. И на меня со всех сторон надвигаются прислужники Мирграда.

Мне бы сменить ипостась, и я легко раскидаю их. Но я едва могу пошевелиться. Силы вытекают из меня, стремительно, неумолимо. Моя жизнь в ее руках. И чем дальше я от Августины, тем слабее.

Как она могла получить надо мной такую власть?

Еще у меня странное чувство, что она все дальше и дальше от меня. Что происходит?

Меня продолжают атаковать. Пока с дальнего расстояния. Но они приближаются. А все о чем я могу думать — это Августина. Она мне необходима как воздух, нет… она и есть мой воздух.

За что мне эта кара? Я должен побороть себя! Обязан выстоять. Какой позор быть схваченным обычными лазутчиками, не имеющими и толики драконьей силы.

Еще раз пробую обратиться. Ничего не выходит. Слишком мало энергии. Я пылаю, но мой огонь направлен на уничтожение меня же.

Нападающие опутывают меня ледяными цепями.

— Что будем делать с ним?

Переговариваются между собой.

— Кто это вообще такой?

— Дракон Ландера, очень хилый.

— Так может, просто убить его? Он уже едва живой.

— Нельзя! Приведем королю, пусть допросит его.

— Если не помрет в дороге.

— Не должен. Если он выдаст информацию, то Мирград вознаградит нас.

Какой позор! Они не узнали меня. Не трепещут от страха.

Столько лет войны. Столько усилий. Чтобы так бездумно, так унизительно попасть в плен. Слабые лазутчики справились со мной как с мухой. Во что я превратился? Что ты со мной сделала Августина?!

Маша

— Да, — она делает шаг в мою сторону. — Рада созерцать тебя в добром здравии, иномирянка, — у нее очень мелодичный голос, на пухлых губах улыбка, черные волосы спадают шелковистыми локонами до поясницы.

Августина, несомненно, очень красива. Но даже минимальной схожести между нами нет.

Меня сбивает с толку эта встреча, так что не сразу доходят ее слова. Но смысл все же пробивается через туман моего удивления.

— В добром здравии?! Серьезно?! Я превратилась в птицу! Все по твоей вине! — ярость накрывает лавиной.

— Еще успеешь меня поблагодарить, — улыбается еще шире.

— Чего?! — от ее наглости у меня пропадает дар речи.

— Коварное исчадие яда! — все еще бьется головой о землю Сентеллла.

Кошка же, наоборот, виляет хвостом и скручивается калачиком у ног Августины.

Предательница! Меня значит, терпеть не может, а к этой… ластится! Не мог Семен найти себе лучшую партию!

Ворон подозрительно притих. Держится поодаль и пристально за нами наблюдает.

— Это из-за тебя я тут. Что и как ты провернула?!

— Она уничтожила хранителя трав! — воет зеленая дева.