Ведьмы Алистера (СИ)

— Только не говори, что у тебя есть оружейный склад… — протянула она со смесью страха и восхищения.

Люк не удивился бы, окажись у Кеторин нечто подобное. Но та покачала головой, развенчивая подобную идею.

— Нет, конечно. Откуда? Знакомых контрабандистов, занимающихся поставками оружия, у меня нет. Но есть склад магических артефактов.

— Неужели ты думаешь, что я буду ими пользоваться? — удивился Коул.

— Ну, против магического огня ты же ничего не имел. Так что и сейчас, как миленький, возьмёшь и будешь использовать. Конечно, если у тебя есть другие идеи, я готова тебя выслушать.

Однако выслушивать она не стала — развернулась и скрылась за баром.

— Вот же сука, — бросил ей в спину Коул, а Люциан хмыкнул.

Кеторин у многих могла вызывать как негативные эмоции, так и желание поклоняться ей, как своеобразному идеалу. Люк же с заядлой периодичностью относил себя и к тем, и к другим.

Вскоре она вернулась в сопровождении заспанной, с опухшим лицом и глазами-щёлочками, королевы кровавых ведьм и огромного мужчины, которого Люк никогда прежде не видел. Ночью, когда он относил дочь наверх, он не включал свет и не особо разглядел гостей Кеторин. Компания вокруг неё собралась прелюбопытная.

— Я не стала будить Джуди и Роя, — сказала она, сев на стул рядом с Люком. Расстояние между ними было мучительным. Мучительно большим и мучительно недостаточным. Люциан хотел поддаться мальчишескому порыву и закинуть ей руку на плечо — так сказать, немножко пометить территорию, но сдержался. — Не хочу, чтобы они лезли в наши планы. Будь моя воля, я бы отправила их в Шарпу прежде, чем что-то предпринимать, но времени на это нет.

Следующий час или около того Кеторин рассказывала о своём плане. Подробно. То и дело останавливаясь на важных моментах, стараясь, чтобы все всё запомнили и смогли действовать согласно её плану, даже если что-то пойдёт не так. Марта сосредоточенно слушала и кивала, впитывая каждое слово. Коул иногда кривился и ёрничал, а иногда давал вполне мудрые советы. Алистер — которого Кеторин заведомо исключила из операции, опасаясь того, что, если отец пропавшей девочки вдруг исчезнет, полиция может обратить на них совершенно ненужное внимание, — так же помалкивал. Только вот у Люциана не создавалось впечатление, что ему нечего сказать, скорее наоборот — этот мужчина думал о слишком многом и терялся в сомнениях, о чём говорить первым.

Кеторин приняла решение, что Алистер присмотрит за детьми Люка и за Джилс и не даст им втянуться в неприятности и расстроить план. Откуда у Кеторин было столько веры в этого человека, Люк не знал и немножко завидовал.

Когда всё было более-менее оговорено, и каждый уяснил свою задачу и роль в слегка абсурдном плане Кеторин, в котором слишком много места отводилось красивому выражению «авось пронесёт», Люк впервые подал голос и попросил у Марты что-то, что можно было бы показать девочке, чтобы она не просто поверила ему, а доверилась.

На лице Марты появилось задумчивое выражение, а затем она достала из кармана кошелёк с маленьким лисёнком, болтающимся в качестве брелка. Лисёнком, явно сшитым неуверенной, но очень усердной детской рукой.

Пальцы Марты слегка подрагивали, когда она отстёгивала зверька и протягивала его Люку.

— Скажи ей, что лучшего подарка и быть не могло, — в её голосе слышались слёзы, но в глазах их не было.

— Непременно, — ответил Люк и спрятал брелок во внутреннем кармане пиджака.

Вскоре Кеторин и девочки ушли собирать артефакты и готовить камень переброса. Мысленно Люциан прозвал это трио «шабаш великой, но сумасшедшей королевы», потому что они действительно были похожи на шабаш — странный, но всё-таки шабаш. На его памяти он ещё ни разу не встречал столь разных, но связанных единой целью ведьм.

Коул с Элиотом, тем большим мужчиной, который по своей глупости затесался в эту странную команду, вышли на улицу осмотреть «Рольфа» на наличие повреждений. А Люциан остался один на один с Алистером. И нельзя сказать, что находиться с ним ему было комфортно. Хотя причиной тому был не сам мужчина, а вопросы, которые роились у Люка в голове. Вопросы, которые ему хотелось задать, и в какой-то момент он не выдержал:

— Кто разорвал нить между вами и вашей дочерью? — напрямую спросил он, понимая, что с Алистером можно говорить только так. Юлить и ходить вокруг да около с ним бессмысленно.

— Как вы узнали? — Алистер не позволил удивлению отразиться на своём лице, хотя голос его всё-таки немного дрогнул.

— Видел во время обряда, когда старейшины обнажили нити. Материнская нить у неё отсутствует — тогда я понял, что матери у Марты больше нет, — а вот отцовская не исчезла без следа. От неё остался лишь обрубок, — честно ответил Люк. — Очень корявый обрубок. Видно, что действовали дилетанты. Когда это произошло?

— Очень много лет назад, — уклончиво ответил Алистер. И было видно, что тема ему неприятна, но Люциан всё равно продолжил:

— Вы не думали попробовать её срастить?

— Я не думал, что такое возможно.