Ведьмы Холодного острова

— Точно! — Она даже ладонью хлопнула его по груди. А потом саданула легонько себя по лбу. — Георгий! Ну как я могла забыть? Гордое имя. Победоносец. А фамилия?

— Малышев.

— Точно, — кивнула Юля. — Ну, это хорошо, что фамилия не соответствует образу и фактуре. А то было бы чересчур. Молока хочешь? — и она протянула Георгию коробку.

— Нет, я для нас сок купил, — сказал он. — Два литра.

— Да ну? — Юля сделала большие глаза. — Прям для нас?

— Да, апельсиновый. Ты любишь?

— Очень. Позаботился, значит?

— Ага. Первым пришел.

— Спасибо, Георгий. — Ее зеленые лисьи глаза лукаво сверкнули, голос стал тише: — Я кое-что помню из этой ночи…

— Я тоже, кое что, — тихонько признался молодой человек и взял ее за руку.

— У тебя такие сильные объятия…

Он польщенно улыбнулся:

— А ты такая… такая…

— Какая?

— Нежная. Такая, что у меня, — он зашептал, — до сих пор голова кружится. Вот ты какая.

— Спасибо.

А старый фуражир тем временем стал собираться в дорогу и даже сказал вслух:

— Ну, пора мне. До дома, до хаты! Слышь, молодежь? Вы там чо, коня моего заговариваете? Так не старайтесь — он и так у меня заговоренный. За вами не пойдет.

Юля тотчас оказалась перед стариком и спросила в лоб:

— А прокатите нас с другом до дороги — мы вам заплатим. На тележке проехаться так хочется! Правда, Георгий?

Молодой человек нахмурился, но промолчал.

— Да за что ж я с вас деньги буду брать? — усмехнулся Силантьевич. — Садись, молодежь! Красавка только рада будет.

— Красавка — это лошадка ваша? — спросила Юля елейным тоном.

— Она. Садись!

Георгий подхватил Юлю, как перышко, и посадил на край телеги. Запрыгнул сам. И скоро они выехали из лагеря. По дороге им встретилась Зоя, но ее стеклянный взгляд лишь безразлично скользнул по однокурснице.

— Ну как, качает? — управляя лошадью, спросил старик.

— Супер!

— Это хорошо, стало быть?

— Очень хорошо, — откликнулась Юля. — Трофим Силантьевич, а скажите, это правда, что места эти — загадочные?

— Что значит — загадочные, дочка?

Георгий тоже взглянул на свою спутницу, не понимая, куда она клонит.

— Что тут какие-то странные люди живут… на острове?

Юля даже не знала, о каком острове шла речь. Спрашивала наобум. Куда кривая выведет.

— А-а, вон ты о чем. Об островке об этом. Да о чем только люди не толкуют, — отмахнулся Трофим Силантьевич. — Языки-то у всех длинные!

Старику явно не хотелось говорить на эту тему. Но почему? Юля догадалась: профессор и его окружение провели с Трофимом Силантьевичем разъяснительную беседу.

— А что за остров? — спросил Георгий.

— Тсс! — тихонько толкнула его локотком Юля.

— Чего? — удивился он.

— Говорю: тсс, — повторила Юля и тотчас пошла в лобовую атаку: — Я слышала, что в этих местах люди бесследно пропадают. Это правда?

— Люди? — сморщился Георгий. — Пропадают? Тут?

— Ой, красна девица, — покачал головой Трофим Силантьевич. — Это кто ж тебе такое порассказал-то? От кого слышала-то ужасы такие?

— От нашего руководителя. — Юля взяла Георгия за руку и сжала его пальцы, что означало: не мешай мне! Я знаю, что говорю.

— Да неужто от самого? — удивился возница.

— Да, Венедикт Венедиктович рассказал, — нагло соврала она. — Но только мне, потому что я пишу об истории этого края. Вашего края, Трофим Силантьевич. Большую курсовую работу пишу!

— А-а, вона чо! — кивнул тот. — Это дело хорошее.

Из перелесков они выехали в поле, и теперь ровное зеленое море расстилалось справа и слева от них. Под пронзительным бирюзовым небом. И в этом море все стрекотало, пело и жужжало, шумело на все голоса. И жарило, жарило полуденное солнце.

— Так как, Трофим Силантьевич? — поторопила старика Юля.

— Да бывало, дочка, раз в пятилетку. Охотник, бывало, заблудится, хватятся, а нет его. — Силантьевич легонько подхлестывал кобылу. — А бывало, что из наших кое-кто не возвращался…

— Да неужто с концами? — удивилась Юля.

— Еще как с концами! — кивнул старик. — Как в воду.

— А что говорят? — поинтересовалась девушка. — Люди? Вы не подумайте, Трофим Силантьевич, я вашего имени упоминать не буду, — спохватилась она, — все будет от меня, автора.

Георгий недоумевал. Его хитрая подружка, похожая на очаровательную лису, явно не просто так напросилась на поездку со стариком в его телеге.

— Да люди чего только не говорят, — тряхнул вожжами Силантьевич. — Может, зверь задрал, может, утонул. Тут же болота есть. Расщелины. А что в городе, люди не пропадают?

— Еще как пропадают.

— Вишь, дочка, все как везде!

— Ну так ваших пропавших искали, наверное? — не вытерпел и возмутился Георгий. — Как же это так — взял и пропал человек? Не тайга же.

— Да искали, конечно, ну так на то он и лес, чтоб зайти туда и не вернуться, — весело и мрачно одновременно рассмеялся Силантьевич.

— Не понимаю, дикость какая-то, — вырвалось у Георгия.

— А ты свое недовольство болоту объясни, добрый молодец, или зверю какому. Тут ведь и рыси были, и кабаны, и медведи!

— Белые? — иронично спросил Георгий и получил тычок локтем от спутницы.