Ведьмы любят Рождество (СИ)

— У нас тоже люди живут, — уверил он.

— Нет, Тервейн. Не хочу. И… отпусти меня.

Тут дракон вернул свое прежнее выражение лица, считать что-либо с которого было невозможно, и с явной неохотой разомкнул руки.

— Вот ведь хрень какая, мне и подарить-то тебе нечего, — сказал он со вздохом. — Правда, проклятье снял, за это не переживай.

Снял, и замечательно. А еще лучше — что отпустил, а то уже ноги подкашиваются.

— Говорят, у вас, драконов, чешуя особая есть… — с намеком протянул Агапыч.

Тервейн посмотрел непонимающе, потом кивнул, будто что-то вспомнил, и оттяпал столовым ножом клок своих волос. Домовой чуть не затрясся, тут же извлек из своего личного хранилища берестяную шкатулочку и благоговейно положил туда каштановые… вот только что были волосы, а стали — блестящими чешуйками золотистого цвета.

— Ну… пора прощаться, — сказал дракон, подходя к двери.

— Прощевай, чудо-юдный прынц, не поминай лихом, — поклонился Агапыч.

— Счастливого пути, — сказала я.

— И вы… не поминайте лихом, — Тервейн окутался какими-то искрами, и… ничего не произошло.

Он остался стоять у двери, а я спросила — что не так?

— Софья, мне так неловко… Не могла бы ты меня… силы не хватает, нужен твой поцелуй, — признался дракон.

Я со вздохом встала. Ладно, от меня не убудет.

— Не вздумай Соньку с собой утащить! — предупредил Агапыч, вставая рядом.

— Как можно, Дух Дома, мне нужно лишь немного силы, — ответил Тервейн серьезно, глядя при этом на меня.

Я подошла, приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала его в губы, твердые и горячие. Сила потекла даже не рекой, горным водопадом. Голова закружилась, я покачнулась, и… дракон исчез, без искр и прочей показухи. Но перед этим сказал: «Я еще вернусь». Или мне послышалось?

*****

Утром меня разбудили мама и бабушка. Оказалось, что уже не утро, я проспала почти до обеда, и Агапыч берег мой покой до последнего.

— Всю силу высосал, ящер иномирный! — всплеснула руками взволнованная мама. — Сонечка, да как же так?!

— Не голоси, — сурово оборвала ее бабушка. — Поможем, чем сможем, только колдовать тебе, внуча, теперь долго не придется.

— Агапыч-то, Агапыч как допустил? — мама, не слушая ее, ощупывала мою голову на предмет повреждений.

Я с трудом пыталась вникнуть в суть их диалога и донести до мамы, что все у меня в порядке.

— Уймись, — повысила голос бабушка. — Соня долг дракону отдала, Агапыч, и хоти он помешать, не смог бы.

Долг? О чем она? Мама на минутку оторвалась от меня и повернулась к бабуле с тем же вопросом. Оказалось, сила у нас, ни больше, ни меньше, прибывала от драконов. Каждая прабабка требовала от умирающего дракона передать ей остатки магии…

— Не кажная, — из стены с ремаркой появился Агапыч.

Мама сердито махнула на него рукой, и Домовой исчез. Выходит, мне пришлось отвечать за долги всего рода… Но я ничуть не жалела, совсем не чувствуя себя слабой или неспособной колдовать. И была уверена, что все сделала правильно.

— Соня все сделала правильно, — подтвердила бабуля. — Жаль, конечно, но время для таких дел всегда неподходящее.

— К добру то или к худу, судить не нам, — прошелестел, едва показавшись, Агапыч.

— В овин! — рявкнула мамуля, и Домовой исчез окончательно. — Вставай, Сонечка, сейчас будем тебя вкусненьким кормить.

Под присмотром мамули и бабули я провела весь день, к подружкам они не отпустили, сказав, что первые сутки без силы — самые опасные. Впрочем, скучать не пришлось — целый день к нам приходили люди, как-то прознавшие, что приехали сама Аглая Тимофеевна с дочкой Ольгой Юрьевной.

Хорошо, что у мамы с собой всегда есть запас нужных трав. Мы с бабушкой варили отвары и мази, едва успевая поворачиваться. А потом настал Сочельник.

Ёлку притащил из леса сосед Семёныч — на радостях, что избавился от застарелого артрита. Гуся — тетя Маша Колотилина, для внука которой мы сделали леденцы от кашля — настоящие. Двух здоровенных сомов принес Иван Степанович, лекарство для него готовила сама мамуля по секретному рецепту. Мелкой рыбешки, яиц и овощей передала с мужем ответственная Валюшка. А трехлитровую банку молока и сливки принесла отважная Натка.

— На Рождество-то Соню к нам отпустите? — робко спросила она мою мамулю.

Мама макнула палец в сливки, удовлетворенно кивнула и ответила:

— Там видно будет.

Натка смиренно попрощалась и ушла, с улицы послав мне смс-ку «Держись». После обеда я предложила повесить на калитку объявление: «Прием закончен», потому как поток односельчан не ослабевал. В ответ мне было сказано вставать к плите. Приготовить рождественскую трапезу с традиционным гусем, заливным из сомятины, пирогами и салатами одной было физически невозможно, поэтому мамуля амнистировала Агапыча.

Домовой заговорщицки подмигнул и прошептал мне:

— Про чешую-то я им ни словечком. Вот, держи! — и сунул в карман домашних джинсиков что-то маленькое и блестящее.

Признаться, я совсем не представляла, что мне делать с чешуей дракона, поэтому просто поблагодарила Агапыча, и мы приступили к готовке. К первой звезде успели даже сделать сочиво и нарядить ёлку.