Ведьмы любят Рождество (СИ)

Потом была Рождественская служба в новой церкви Архангела Михаила, и мы с бабулей и мамулей отстояли ее как положено — до конца. Завидев издали противную Колобкову, я отвернулась и здороваться не стала.

На улице в морозном воздухе искрились снежинки, в черном небе сияли крупные звезды… В городе такого не увидишь… Все казалось ненастоящим, сказочным, будто нарисованным на старой рождественской открытке. И высокие сугробы, и засыпанные снегом крыши домов, и редкие огоньки в окнах тех, кто вернулся со службы раньше нас.

— С Рождеством вас, милые, — сказала бабуля, когда мы дошли до дома.

— А где Агапыч? — спросила я, когда нас никто не встретил. — Вы опять его в овин сослали? Как не стыд…

— Шшшш, Агапыч тоже празднует — со своими, — пояснила мамуля. — Так что мы сейчас чайку с мелиссой, и спать.

Чаек с мелиссой подействовал на меня странно. Заснула я крепко, только сны были… рваными, но очень яркими. То я, как наяву, видела бабулю среди каких-то мужчин, крайне напоминавших персонажей «Властелина колец» и толковавших ей про равновесие. То словно парила над заснеженными пиками гор, ощущая восторг полета. То оказывалась в огромном зале, где по великолепному мозаичному полу скользили в танце пары из строго одетых кавалеров и, в противовес им, кричаще разряженных дам.

Внезапно одна из пар распалась и остановилась, в изумлении глядя на… входившего в зал Тервейна. Он приветственно махнул рукой, и пара снова задвигалась. Правда, как-то механически. Но тут мне показалось, что он заметил меня. Я сразу открыла глаза, пусть не думает, что подглядываю! Наверное, поэтому сон запомнился так точно.

Разумеется, дело было уже к обеду. Бабуля с мамулей накрывали на стол — не на кухне, в главной комнате, старательно шепчась, чтоб не разбудить меня.

— Мама, ты же глава Рода, сделай что-нибудь!

— Все, что смогла — уже сделала, Оль. Не лезь под руку, а то их это равновесие и так в печенках сидит!

— Ну и что, что Сонечка колдовала в пост, она же принца драконьего спасала!

— Учли, что спасала. Но силу она отдала добровольно. Все, Оль, молчи, а то Соньку разбудим.

Все еще под впечатлением сна про Тервейна (остальные, значит, были драконы, а та пара, видимо, те самые Анилайя и Крейдис?) я оделась и вышла. На вопрос про равновесие бабуля тяжело вздохнула: «Разбудили», и отправила меня в сени за заливным.

Я выскочила, даже не набросив теплый платок, но почему-то совсем не почувствовала холода. Из стены высунулся довольный Агапыч и показал большой палец. Спросить, почему он не с нами, не успела — Домовой уже исчез. Негромко звякнул мобильник — наверное, смс от девчонок. Я решила, что посмотрю потом, и, нагрузившись заливным, пошла назад.

Из кухни в главную комнату мимо меня строем летели тарелки, вилки, ложки, стаканы и фужеры. Мамуля режиссировала их полет и приземление, как опытный дирижер, движением одной кисти. Я пропустила последнюю тарелку и поставила заливное на стол.

До сих пор помню, как мама учила меня колдовать. В Рождество, после того, как весь пост я была «хорошей девочкой» и копила силу. Как в первый раз зажгла сама огоньки на елке, как повесила на нее нетающую, но настоящую снежинку, как… ох, как я люблю Рождество!

Из кухни вышла бабуля с графином в одной руке и высокой бутылью домашней настойки в другой. Оказалось, настойка для меня. Мамуля с бабулей поколдовали над ней, и теперь я должна буду пить каждый день по столовой ложке, пока сила полностью не восстановится.

Была в этом какая-то странность. Я совсем не чувствовала себя неспособной к волшбе, о чем и сказала родственницам.

— Мы завтра в зеркало поглядим, духов поспрашиваем, — озабоченно ответила мамуля. — Только не колдуй пока, Сонечка, очень прошу!

Я обещала, что не буду. Потом мы ели рождественского гуся, закусывая кислой капустой с настоящей клюковкой, один салат сменял другой, и вскоре я поняла, что еще немного — и в платье уже не влезу.

Обычно в таких случаях я немножко подправляла размер платья… А сейчас — нельзя. Обидно. Поэтому я встала из-за стола, напомнив, что меня ждут подружки.

Переодеваясь, из кармана джинсов вытащила телефон. К футляру приклеилась драконья чешуйка, и простой кожзам внезапно пошел радужными разводами, материал на ощупь стал более плотным и тяжелым, а чешуйка прочно угнездилась в центре, сверкая как сваровски. Разглядывать было некогда, я просто переложила телефон в сумку и побежала к Натке, пока родственницы не передумали.

За столом, кроме Мишки — мужа — сидели Наткины свекры Галина Ивановна с Петровичем и деверь Никита, ее родители Зоя Васильевна и Николай Григорьевич, а также младший Наткин брат Вовка… Похоже, подружка решила любыми путями устроить мою личную жизнь.

Когда пришли Валентина с Валеркой и его друзьями Федором, Костей и Игорем, которых якобы никак нельзя было бросить одних, я оказалась в настоящей осаде. И сбежала в детскую к мальчишкам.

— Теть Сонь, дай телефон поиграть, — тут же заныл хитрый (весь в мамку) Колян.