Ведомственный притон

Дед, чокнувшись с Золотаревым и Фочкиным, не спеша, словно растягивая удовольствие, выпил и, к великому сожалению приятелей, туго затянул горлышко пробкой.

— А как же! Правда! — Он поднял глаза в потолок. Опера догадались, что история, которую он собирался рассказать, уже заучена наизусть. — Помнится, в 1973 году, после очередного срока, я решил на время осесть в Ленинграде у знакомой подруги. И тут однажды утром в дверь позвонили. Открыл, а мне улыбаются ангелы-архангелы. Я сразу понял, что это сотрудники уголовки. Здравствуй, говорят вежливо. И тут же к делу: вот, мол, узнали, что ты в городе, и зашли проведать… Чую — не договаривают они что-то. Если бы повязать хотели, не переминались бы с ноги на ногу. Ну я им конкретно, что, дескать, нуждаетесь в моих услугах? Они кивают. Да, но сначала с тобой люди серьезные поговорить хотят. Заходят еще двое — в костюмах, при галстуках. Знаем, говорят, что ты мастер по сейфам. Мы тебя сейчас в одну квартиру отвезем, ты там сейф аккуратненько откроешь, а потом закроешь и на месячишко-другой исчезнешь из города. Я-то сразу смекнул, что это ребята из КГБ. Бунтовать и отказываться — себе дороже. Сажают в «Волгу» со шторками и куда-то везут. По дороге по телефону переговариваются — вот, мол, везем пассажира, встречайте…

Он вспомнил, что в руках у него греется бутылка, подаренная Полуяровым, и снова свинтил пробку. Сделав несколько глотков из горлышка, занюхал рукавом и крякнул.

— Подвезли к самому подъезду, из машины вытолкнули и почти бегом в какую-то квартиру. Я говорю: ребята, ничего у нас не выйдет, надо за инструментом возвращаться. Они только ухмыляются. Дадим тебе инструмент, нашим поработаешь. Квартира богатая, в самой дальней комнате около письменного стола сейф старинный, немецкой фирмы Мейлера. Инструмент у них ничего оказался — не наш, конечно, не воровской, но работать можно. Почти час ковырялся, но открыл «немца». Когда дверь-то пошла, они меня сразу оттащили. Через десять минут зовут опять — закрывай, говорят. Я на улицу вышел — без похмелья пьяный. А мне уже и билет до дома, и денег подготовили. А главный гэбист и говорит, мол, спасибо, дед, будем представлять тебя к ордену Красной Звезды. Но забыли, наверное. А на медаль-то я точно наработал. Слышал по радио, как наши разведчики задержали шпиона по тому самому адресочку, где я в сейфе-то шарил.

Он оглядел притихших оперов и, смерив оставшуюся влагу взглядом, снова скрутил пробку.

— А с Полуяровым как познакомился, дед? — нагло подставляя стаканчик, спросил Золотарев.

Пантелеич одарил Золотарева таким взглядом, будто это был пришелец.

— Где же с опером еще можно познакомиться? На совместной работе, где же еще?

Видимо, место и время знакомства старику были не так приятны, как история о шпионском сейфе. И снисходить до подробностей он вовсе не собирался.

— Вы бы, ребятки, с собой бы прикупили. А то вдруг в самый важный момент руки начнут трястись?

36

Два мешка, в каждом из которых скрывались по три кошки, были накрепко перевязаны и упакованы в багажник полуяровской «Волги». Фочкину и Катышеву удалось отловить домашнее зверье в багажном отделении Павелецкого вокзала. Даже приманивать валерьянкой, два пузырька которой Катышев приобрел в вокзальном аптечном киоске, нужды не было. Бесстыжие, отъевшиеся коты нагло разложились на полу в центре зала, и операм оставалось их только собрать. Но, оказавшись в мешках, а затем и в багажнике машины, котяры, словно понимая, какую функцию в задуманной операции им предстоит осуществлять, на протяжении всей дороги до Истры без перерывов репетировали. Шипели и завывали так, что водители, вместе с Гришей Пичугиным дожидающиеся разрешающего сигнала светофора, испуганно крутили головами. Пассажиры, упрятанные в багажник, Гришу нисколько не смущали, он даже приходил в восторг от такой сигнализации. Но расположившимся на заднем сиденье операм к концу пути начинало казаться, что, кроме воя, они больше ничего не слышат и сидят они как раз на тех самых мешках. Пантелеич, бережно придерживая чемоданчик, за всю дорогу не проронил ни слова, если не считать короткого вопроса о марке сейфа. Услышав о «Брамахе», он лишь подивился, как мог в России сохраниться ящик, изготовленный нацистскими мастерами во времена Второй мировой войны.

План был таков. Золотарев перекидывает развязанный мешок на территорию особняка, и, пока собаки будут заниматься кошками, а охранники собаками, Катышев, Фочкин и Пантелеич преодолевают кирпичный забор и проникают в дом. Старик заверил, что ни замки дверей, ни оконные защелки на окнах для него особой преграды не представляют. Главное, чтобы не было собак. Вторая партия кошек должна оказаться за забором и привлечь внимание азиатов только после того, как Золотарев получит сигнал об отступлении.