Ведомственный притон

— Знаете, в управлении не могу себе позволить столь роскошный напиток, — признался Полуяров.

— Мало зарабатываете? — Как показалось Полуярову, хозяин кабинета постарался уколоть гостя.

— Да нет, почему же. На кофе с коньяком хватило бы. Только наслаждаться в одиночку как-то не с руки, а распивать коньяк с подчиненными, свидетелями и посетителями, извините, служба не позволяет.

Стройная девушка с седыми волосами, на голову выше Полуярова, внесла поднос с таким же тонким и стройным кофейником. Водрузив его на журнальный столик, ожидающе улыбнулась: еще что-то? Белоцерковский сделал чуть видимый жест рукой — свободна.

Когда дверь закрылась, он уселся в кресло напротив Полуярова.

— Я предполагал, что вы захотите со мной встретиться сразу после конференции.

— После провальной для вас конференции, — уточнил полковник, отыгравшись за вопрос о собственном заработке.

— Да, — согласился Белоцерковский, нисколько не смутившись. — Тут вы нас переиграли. Но, насколько мне известно, идея с разоблачительной публикацией принадлежит вовсе не вам.

— Какая разница! — Полковник чуть слышно забарабанил походный марш. — Вы ведь согласны, что публикация была разоблачительной.

— Но ведь и такой же бездоказательной. Сплетни и слухи. Что значит Белоцерковский продает девушек в дома терпимости? Разве я их туда за руку отвожу? Хотя бы одна вам такое сказала? Бред!

— Не считайте меня наивным, Ефрем Львович. На каком-то этапе вы отбраковывали ту или иную модель и увольняли из агентства. А ваши помощники под угрозами сдавали ее в заведения Черемисовой.

Белоцерковский, подвинув в направлении Полуярова чашку с кофе, фыркнул:

— Мне совершенно неинтересно, кто и куда их сдавал. Я вам, уважаемый полковник, открою один секрет. Бывшие конкурсантки слишком быстро привыкают к роскошной и безбедной жизни. Многим начинает казаться, что красота их неувядаема и подиум из-под ног уже никуда не уйдет. Они забывают о тренировках и работе, рассчитывая лишь на средства парфюмерии и косметики. В результате теряют боевую форму. А я не из тех людей, кто любит два раза напоминать. Как говорится в русской пословице? Баба с возу — кобыле легче!

Он улыбнулся, довольный сказанной ко времени фразой.

— Но сброшенную с воза бабу тут же заменяет другая…

— А что делать? Селекция, понимаете, профессиональный отбор! Вы пейте, кофе остынет.

Полуяров поднял чашку, но тут же поставил ее на место:

— Боюсь я пить ваш кофе, Ефрем Львович.

— Чего так?

— Отравите, чего доброго.

— Ну и шутки у вас! — На лице Белоцерковского не дрогнул ни один мускул. Казалось, он даже не понимает, куда клонит Полуяров.

— Что вам стоит? Если даже такая боевая подруга, как Татьяна Федоровна Черемисова, была накормлена ядом прямо в камере СИЗО.

— Она погибла? — разыгрывая испуг и отчаяние, Белоцерковский подался вперед.

— А подполковник Ломакин разве вас об этом еще не информировал?

— При чем тут Ломакин? — Белоцерковский поднялся и прошелся по кабинету. — Господи, какая беда!

— Почему же беда? Одним махом вы убрали самого важного и главного свидетеля. — Полуярову надоело изображать из себя благородного собеседника и играть в кошки-мышки. — Только Черемисова знала о махинациях с конкурсным материалом. Следуя вашим ценным советам, она открывала и расширяла сеть притонов и борделей в Центральном округе.

Белоцерковский остановился в центре и, засунув руки в карманы брюк, брезгливо посмотрел на полковника.

— Ну и что? Пусть даже так. Кто об этом знает?

— После публикации — вся Москва.

— Знать мало, надо доказать. Иметь факты, доказательства. Мои юристы подали иск в суд на журналиста Варенцова, и, уверяю вас, в ближайшее время будет опубликовано опровержение.

— Если успеете.

— Что значит — успеете?

— Мы тоже не сидим сложа руки.

Белоцерковский разом подобрел, ненависть в глазах исчезла.

— Дорогу осилит идущий. А я ненароком, полковник, думал, что мы сможем с вами найти общий язык.

Полуяров хмыкнул и огляделся:

— Что я должен сказать? Кстати, вы наш разговор на пленочку не записываете? Насколько я смог убедиться, вы любитель монтировать видеоролики.

— Издержки профессии, знаете. — Поняв, что договориться не удастся, Белоцерковский как-то разом потерял интерес к беседе и посмотрел на напольные часы. — Время позднее, полковник, а мне еще за город ехать.

В эту секунду на письменном столе раздалась трель сотового телефона. Не скрывая недовольства, что оперативник находится все еще в кабинете, Белоцерковский взял трубку в руки и, прежде чем соединиться с абонентом, выразительно посмотрел в сторону гостя, давая понять, что разговор может быть конфиденциальным. Полковник нисколько не отреагировал на его взгляд и отхлебнул из чашки остывший кофе. Он лишь искоса увидел, как вытянулось лицо Белоцерковского, когда тот услышал первые фразы.

— Что? Какие воры? Что за ограбление? А вас я на кой черт там держу? — Он с минуту молчал, кусая губы и вслушиваясь в оправдания собеседников, и, видимо, поняв, что грабители обнаружены и если не задержаны, то находятся под контролем, быстро распорядился: — Вызывайте милицию, наконец!