"Ведро незабудок" и другие рассказы

Пригласил меня мой кум на именины своей супруги. Вооружившись подарками и захватив ноутбук, я прыгнул в электричку и через полчаса был в замечательном местечке с черкесским названием Лоо. День был очень жаркий. Поэтому, вручив жене кума подарки, а куму ноутбук для устранения неполадок (у него это замечательно получается), я побежал к морю. Народу на пляже оказалось больше, чем в Сочи. Попетляв по лежбищу загоравших граждан, я увидел огороженный металлической сеткой участок. Народу там не было по причине того, что велись строительные работы по сооружению причала. Законопослушные граждане туда не совались, а я сунулся. И вовсе не из-за того, что люблю перечить всяким законам и предписаниям. А уж больно неловко себя чувствую среди практически голых людей. Сложил я под бетонным столбом одежду: свои замечательные шорты вместе с новой рубашкой и кожаными сандалиями — и прыгнул в море. Заплыл я подальше, чтобы не мозолить глаза работавшим над моим гардеробом строителям, и вдруг вижу столб огня как раз там, где оставил одежду.

Когда я доплыл до берега и добежал до угасавшего костра, тушить уже было нечего. От шортов ничего не осталось, от рубашки — половина ворота, а от панамы треугольный обгорелыш с надписью «Петра». Из кучи пепла торчал оплавленный корпус мобильного телефона и наполовину сгоревшие сандалии.

На пожар прибежал какой-то господин. Посочувствовал кряхтением и короткой матерной тирадой. Я так и не понял, кого он осуждал: меня или того, кто сжег мою одежду.

Порассуждали о том, как это могло произойти. Решили, что кто-то из рабочих бросил окурок. Но уж больно быстро все сгорело.

Слава Богу, в телефоне сохранилась сим-карта. Господин предложил проверить, цела ли она. Мы подошли к месту его возлежания и под сочувственное хором-говорение его друзей вставили мою сим- карту в его телефон. На другом телефоне набрали мой номер. Зазвонил! Значит, цела. Значит, можно позвонить куму и позвать его на выручку. Да вот беда, ни одного номера не помню. Что делать!? А мой выручатель шепчет мне на ухо, что у меня купальные трусы сзади порваны. Обернули меня полотенцем, и я, пообещав вскорости вернуть его, побрел к куму. Иду и думаю: «Ведь он высок и худ и одежда его вряд ли мне подойдет». И вдруг вспоминаю, что в соседнем квартале церковь, в которой служит добрейшей батюшка, отец Олег. Короткими перебежками добежал до храма и заглянул в церковный домик. Свобода свободой, но голые граждане, обернутые полотенцами, на церковном дворе появляются нечасто. Поэтому пожилая женщина, готовившая что- то в домике, удивилась, но возмутиться не успела.

Я заверил ее в том, что не разбойник, представился, сказал, что отец Олег меня знает, и кратко поведал о том, что со мной случилось. Она без лишних слов поспешила в кладовку, где хранились вещи для раздачи нуждавшимся. А поскольку в моей нужде никаких сомнений не было, то она приступила к поиску штанов. Рубашек было немало, а вот со штанами не густо. Все оказались на субтильных подростков, а одни на какого-то гиганта с необъятной талией. Но все же в последнем мешке нашлись белые джинсы. Втиснулся я в них с великим трудом. И только облачился во все белое, как в дверях возник батюшка. Я поспешил его заверить, что не посягал беспричинно на гуманитарную помощь, а оказался персонажем, нуждавшимся в ней. Батюшка удивился: ничего подобного на обозримом пляжном пространстве до сих пор не происходило. Поскольку из обуви в его коллекции были лишь длинноносые туфли маленьких размеров, он повел меня в ближайшую лавку и купил шлепанцы на два пальца. В них я и пошлепал к своему куму, про себя молясь о моем благодетеле. По дороге спохватился и побежал возвращать полотенце сопляжникам.

Именины прошли замечательно, только именинником оказалась не именинница, а я, окаянный. Гости наперебой спрашивали, что я сам-то об этом думаю. На пляже воруют, но чтобы поджигать одежду — о таком не слыхали. Сошлись на том, что это не злой умысел. Возобладала версия брошенного окурка.

Одна более прочих воцерковленная гостья стала рассуждать о том, что ничего случайного не бывает, а такая экстраординарная ситуация могла произойти исключительно для моего вразумления. Я согласился и тут же покаялся в своей слабости: любви к красивой одежде.

— Ну, это не грех. Главное не доводить эту слабость до страсти. Не уподобиться западному обывателю и не убивать время в «шопингах», рыская по магазинам в поисках вожделенной вещи. А коль не вожделеешь и не рыщешь, то беды большой нет.