Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков

– Приказываю вам, жители Гороховца, – медленно, размеренно, но громогласно заговорил волхв, – немедля открыть врата града своего пред судом Божиим и человеческим. Не то волей своей и именем богов отрину навеки благодать от домов и нив ваших, бесплодным сделаю семя мужей и чрево жен ваших, отрину лучи Яриловы от окон и глаз ваших. Наполнятся слезами очи детей ваших, падут стада и птицы ваши. Не станет силы в руках и ногах ваших. Да будет так!

Посох ударился в землю – гул волнами заметался вокруг, словно отражаясь от близких берегов.

– Да будет так!

Посох ударился снова – гул стал громче, напоминая скатывающуюся с гор лавину.

– Да будет так! – Волхв скинул с себя капюшон и поднял глаза к небу: – Тебя, Белбог, бог справедливости, призываю в союзники и судии этому граду неверному, заветы отцов отринувшему, от лика богов отвернувшемуся. Исполни…

– Стой, отец! – Из-за стены послышался какой-то треск, шум.

– Остановись, волхв! – крикнули уже со стены. – Мы не против честного суда!

Кто-то громко и болезненно закричал, еще кто-то просто возмущенно выругался. Послышался стук.

Князь, стоявший неподалеку от волхва, оглянулся на свою дружину, махнул рукой.

– Первая, вторая сотня… По коням!

– В седло, в седло, – послышалась перекличка десятников.

– Верею захватите! – уже голосом приказал князь.

Ворота отворились, за ними незваных гостей ждала толпа горожан. Но перед решительно двинувшимся вперех волхвом люди расступились. Олег, подкравшийся к княжеской свите пешком, прибавил ходу и пристроился за его спиной. Князь и его ратники двигались следом.

Детинец тоже оказался открытым нараспашку. Боярин Руслан стоял у дальней стены – высокий, белокурый, жилистый, с узкой короткой бородкой; в синей шерстяной куртке, украшенной двумя волнистыми линиями нашитых на ткань мелких золотых лошадок, в зеленной суконной епанче без всякого подбоя. Синие свободные шаровары заправлены в невысокие, до колен, коричневые сапоги из толстой бычьей кожи. Поодаль, как бы при хозяине, но все же немного в стороне, маячили его ратники – с рогатинами, в кольчугах, но числом не более полусотни.

Суздальские дружинники спешились перед детинцем, половина осталась снаружи, другая, уже без коней, втянулась внутрь, распределившись вдоль стен и рядом с дружиной местного боярина. Следом за ними внутрь втянулась изрядная толпа горожан, тоже прижавшихся к стенам, но уже возле ворот. Олег пристроился между местными и пришедшими воинами, вольготно остановившись почти в трехметровом интервале между ними.

Волхв, князь и Верея с Лесавичем выступили вперед, в самый центр утоптанного двора. Минут десять все молчали, дожидаясь, пока успокоятся собравшиеся люди, потом Аргамирон вскинул руку:

– Я всегда любил тебя, боярин Руслан. Ты вырос на моих глазах, ты обучен мною грамоте и заветам предков, я поддержал тебя, когда ты занял место отца после его безвременной кончины. Ответь мне, ако отцу кровному: мешался ли ты с силами черными, с колдунами иноземными, Чернобоговыми? Творил ли обряды запретные, вел ли речи с нежитью земной, али духами мертвыми?

– Нет, я никогда этого не делал, волхв! – гордо ответил боярин и широко расставил ноги, закинув руки за спину.

– Однако же дошло до меня, Руслан, – вкрадчиво заговорил князь, – что приезжал сюда колдун из дальних стран. Что речи он вел сладкие, обещал многое, просил малое… О чем сговорился ты с тем колдуном, боярин?

– Я не знаю, о чем ты молвишь, княже, – поджав губу, отрицательно покачал головой боярин.

– Как же так?! – На лице Вереи выразилось неподдельное изумление. – Ты лжешь!

Она выступила вперед, тыкнула пальцем в землю:

– Здесь, на этом самом месте об уделе сговаривались! На купеческой ладье с двумя вьюками он приплыл. В халате, мелкими ворсинками покрытом. Полосатый халат, сверху вниз полоски…

– Первый раз слышу.

– Как в первый раз? Он же тебе власть над всем миром предлагал, а ты, как кот, облизывался!

– Ты мстишь за то, что жениться я на тебе отказался, колдунья, – презрительно скривив рот, покачал головой боярин. – Потому и лжешь. Нет и не может быть тебе веры.

– Ты отказался?! – вспыхнула Верея. – Это я от тебя сбежала, урод…

– Пустите, пустите! – с криками протолкалась вперед какая-то женщина в накинутом поверх легкого домашнего сарафана тулупе. – Пустите, я знаю!

Она вышла на открытое пространство, и Середин с удивлением узнал Заряну. Девушка закрутилась, оглядывая присутствующих, пока не обнаружила Олега, и, резко остановившись, подняла руку с вытянутым пальцем:

– Вот он! Это он, оборотень. Сама видела, как перекидывался! Волкодлак он, нежить черная!

Ратники с двух сторон сомкнулись, и ведун даже пикнуть не успел, как в него вцепились десятки рук, выволокли вперед, поставили перед Гордеем.