Ведуньи из Житковой

— Что, терпения не хватило? Небось сразу зачерпнули, не подождали, пока кувшин наполнится из ключа? Придется сходить заново, — вздохнула она, выплеснув воду в окно. А ведь и правда, тонкая струйка из ключа текла слишком медленно, а вода под ним показалась мне чистой…

Когда я во второй раз вернулась с кувшином, на столе, кроме стаканов, стояло еще и блюдечко с нарезанными яблоками.

— Из сада. Сладкие. Угощайтесь.

— Спасибо.

— Так вы насчет ведуний?

Я кивнула. Между тем хозяйка налила мне чудодейственной, как она сказала, родниковой воды. От глаз помогает, и вообще — целебная.

— Иногда ко мне посылают таких, как вы. Журналистов, студентов… Если бы напечатали все то, что я уже понарассказывала, больше ко мне и ходить было бы незачем. Прочли бы — да и все. Только пока мне прислали всего пару газетных заметок, притом никуда не годных. Как следует никто еще ничего не написал. А вам это зачем?

— Для книги, — ответила я.

— А вы из какого института?

— Да я не специальное исследование пишу, — замялась я, опасаясь, что не буду соответствовать ее представлению о достойном результате нашей беседы. — Это будет роман.

— Вот как? — Багларова задумалась. — Но это, может, и к лучшему, оно и людям будет понятнее!

Я улыбнулась.

— А что вы уже знаете? — поинтересовалась она.

Я запнулась. С чего начать? Исследования по чешской и европейской культурной и социальной антропологии и этнографии, касающиеся магических практик — от эскимосов до шаманов, магистерские диссертации и дипломные работы, относящиеся к региону Копаниц и защищенные в университетах Праги и Брно, книги по эзотерике, магии и религии, истории процессов над ведьмами и инквизиции, материалы из чешских и словацких архивов…

— Прежде всего я читала Гофера и других этнографов девятнадцатого и двадцатого века, статьи из газет и специальных журналов, хроники Житковой, Грозенкова, Вышковца и Вапениц…

— А вам не попадались какие-нибудь работы Идесовой? Доры Идесовой?

Ее вопрос меня озадачил. Мне и в голову не приходило, что эта простая женщина может знать исследовательницу из института этнографии Чешской академии наук!

— Попадались. Кроме статей в специальных периодических изданиях, она написала дипломную работу об истории житковских ведуний. В своих разысканиях она дошла до семнадцатого века, а закончила где-то на Гофере. Ее диплом я читала совсем недавно, он очень обстоятельный, но, как бы это сказать… она не использовала весь потенциал, какой заключает в себе эта тема.

— И это все?

— В каком смысле?

— Ну, не нашли ли вы что-то еще…

— Нет. Если она печаталась всегда под своей фамилией, то это все, что она опубликовала. Но откуда вы ее знаете? Все-таки она не из числа авторитетных специалистов… ой, я не то хотела сказать… я имела в виду, что ее работы не слишком известны широкой публике.

— Она была родом из наших мест.

Я удивилась:

— Вот как?

— Да, она жила через пару пустошей отсюда, в Бедовой. Сходите туда, если хотите, через Бедовую идет дорога на Грозенков. Потом можете позвонить мне оттуда: интересно, живет там сейчас кто-то другой, или ее дом по-прежнему пустует. Сами понимаете, после того несчастья никто не хотел там поселяться. Но, может, люди об этом уже и забыли, как-никак с тех пор несколько лет прошло.

Я не понимала, о чем она. Не желая показаться настырной, я все же не смогла удержаться и спросила:

— А что за несчастье-то?

— Ну, — откашлялась Багларова, — ее ведь нашли там мертвой…

У меня перехватило дыхание.

— Как, она умерла?! Совсем же молодая была!

— Да вот умерла. Кто-то напал на нее и свернул ей шею. Больше я ничего не знаю. Впрочем, думаю, полиция тоже известно не больше моего. Отыскать-то почти ничего не удалось. В смысле, улик. Дело было летом, и когда ее нашли, прошло уже несколько недель. Знаете, она ведь не всегда здесь жила, иногда оставалась в Брно, часто бывала у своего брата в Градиште. Поэтому ее не сразу хватились. Взялись за поиски только после того, как она на работу после отпуска не вернулась. Ну и нашли тут, в Бедовой. Точнее, то, что от нее осталось.

Я ошеломленно смотрела на Багларову.

— С тех пор у нас в домах и поставили телефоны. Сами понимаете, хутора… Яблочко-то берите!

Я вежливо отказалась, и хозяйка, положив себе в рот дольку и медленно жуя, продолжала:

— Но надо сказать, у нас этому никто не удивился.

— Чему?

— А тому, что с ней так все кончилось. Вот вы изучаете ведуний, верно? Тогда записывайте, барышня. Теперь уже это можно и рассказать, когда все умерли. Знаете, что люди говорят?

Я завертела головой.