Ведуньи из Житковой

Тут тоже очень пригодился Шванц, и, судя по приложенным благодарностям, он был в этом деле одним из лучших. Именно он испытывал разные усовершенствования, которые придумали в их отделе. Например, металлические пластины, которые вкладывали обвиняемым в ботинки, чтобы пропустить потом через них ток. Люди извивались, как тряпичные куклы, глаза вылезали у них из орбит, в них лопались сосуды, а в уголках выступали капли крови. Правда, мучители всякий раз старались вырубить ток за секунду до этого, чтобы следы пыток были не так заметны.

«Благодарность за безупречную службу коллективу в составе: Карел Кагрда, Антонин Личек, Индржих Шванц…» — а вскоре после этого прощание с «образцовым работником Ин-држихом Шванцем», который переместился несколькими этажами выше, в Главный отдел районного комитета госбезопасности. Как-никак пятьдесят лет на носу и вдобавок раненая нога! Он уже был не в той физической форме, чтобы за закрытыми дверями разбираться с лицами, враждебно настроенными к молодой социалистической республике.

Шванц оставил за собой только одно дело. То, которое он вел с самого начала своей карьеры. Папку «Ведуньи» пришлось сдать в архив, так как их связь с «бывшими людьми» не подтвердилась. Но слежка за ведуньями продолжалась — и, как выяснилось, не без оснований. В конце концов в лице одной их них Шванцу действительно удалось разоблачить внутреннего врага. Такого, который наносил ущерб экономике, занимаясь частным предпринимательством и не желая включиться в коллективное хозяйствование, и причинял серьезный, невосполнимый вред здоровью невежественных граждан.

Дело «Сурмена» он успешно завершил в сентябре 1979 года.

Через месяц после этого он написал рапорт об уходе на пенсию, ведь он и так уже давно служил сверх положенного срока.

Дора живо представила себе, какие проводы устроили ему сослуживцы обоего пола: накупили бутербродов и шоколадных батончиков и собрались в зале заседаний, где ради такого торжественного случая откупорили бутылку вина. А вечером, когда все эти клуши разбежались по своим семьям, да и мужикам на работе сидеть надоело, Шванц ушел домой с нарядной картонной папкой, куда был вложен лист бумаги с пошлым пожеланием «Хорошего заслуженного отдыха замечательному работнику!» и подписями товарищей по службе. Она знала, прямо нутром чуяла, что Шванц был на седьмом небе. И в тот момент, и еще целые семь лет, остававшихся ему до смерти, когда он выгуливал в парке в Ярошове собаку и блаженствовал летом на свежевыстроен-ной даче на склоне холма в Вышковце. Откуда открывался прекрасный вид на Бедовую, Ко-првазскую и Черенскую пустоши.

Да, теперь Дора знала все. Не было больше ничего такого, что ей надо было бы выяснить. Она добралась до самого конца пути, который себе наметила, и оттуда могла обозреть все как на ладони. Сурменино и свое прошлое. Не хватало только одного. Ее исследования.

БЕДОВАЯ

В последний день июля Дора заперла свой кабинет сразу после полудня. Этажом ниже она постучала в дверь Ленки Павликовой, и они вместе спустились по лестнице в подвал, где находилась столовая.

Дора была в приподнятом настроении. Ее ждал месячный творческий отпуск, который ей позволили взять, чтобы дописать работу. Целый месяц, долгие четыре недели! В Бедовой, неподалеку от Якубека, которого она теперь сможет навещать чуть ли не каждый день.

— Всего месяц? А ты успеешь? — недоверчиво спросила Ленка, когда они сели одна напротив другой, каждая со своим обедом на пластмассовом подносе в мелкий цветочек. Надо же, цветки валерианы изобразили, подивилась Дора. У них в Житковой ее называли кошачьей травой. Отвар из ее корня Сурмена давала пить Якубеку как успокоительное, когда у него случались припадки.

На вопрос подруги Дора с улыбкой кивнула. К материалам, касавшимся Сурмены, которые она собрала восемь лет назад, теперь лишь добавилось последнее недостающее звено: данные из личного дела Шванца. Поэтому она не сомневалась, что первый вариант текста она за месяц закончит.

— Климова в прошлый раз брала полгода! — покачала головой Ленка.

— Но она только начинала собирать материал, а у меня-то уже все есть! — возразила Дора.

— И экспертные заключения?

— Да! С ними вообще вышло лучше некуда. Главврач из Центра терапии психосоматических нарушений как раз готовит работу, где описывает в том числе и практики народных целителей. Ведуньи его так заинтересовали, что мы даже съездили вместе с ним в Житковую, чтобы послушать и обследовать кое-кого из тех, кого они лечили…

— Здорово! Наверняка у тебя получится очистить ведуний от всех подозрений! — ободряюще подмигнула ей Ленка.

— Ну да, — опять улыбнулась Дора и, придвинув к себе тарелку с густым томатным супом, прибавила: — В том числе от подозрений в сотрудничестве с фашистами. Во всяком случае Сурмену и еще нескольких, всех не выйдет.

Над горячим супом поднимался пар.

— Кстати, я говорила тебе о выводах этих немецких исследователей? — спросила она вдруг.

— Н-нет, — наморщила лоб Ленка.