Ведунские хлопоты (СИ)

— Великий Князь с гостями вас уже ожидает. Я же тут на хозяйстве, сами понимаете. Не каждый день Сам приезжает. Туда пойди, там проверь, волот еще этот. Они же только меня, да Богдана Ефимовича слушают. Когда договор с ними заключали, так порешили. Всех волотов тогда вывели на нас с воеводой посмотреть, запомнить. Ох, и натерпелся я. Тут даже оказия произошла, Великий Князь приехал, а эта образина его не пускает. Молчит, сопит, но не пускает. Пришлось Святославу Александровичу ожидать, пока Богдан Ефимович выйдет. Так неудобно было…

Встречающий болтал без умолку, как сорока. И что еще интереснее, на меня он даже внимания не обращал. Мол, мало ли кто с кощеем ходит, чего, теперь со всеми здороваться, что ли?

Пока мы шли, я разглядывал широкую лестницу, потолок с углублениями разной формы, даже не знаю, как это называется1, деревянные панели и массивные двери с изображением бараньих голов. Короче говоря, мрамор, дерево, здоровенные окна — типичный дворцовый Питер. Конечно, любопытно встретить его здесь, почти на отшибе Васьки, но чего только в мире не бывает. Теперь-то я знаю.

Но что мне не нравилось — это множество печатей, буквально висящих в воздухе, порой даже переплетенных меж собой. Парочка вспыхнула, когда мы вошли, но лишь на мгновение. Может, они как-то просканировали нас или что-то в этом роде. Убедились, что и я, и Ткач — новгородские княжьи люди, вот и успокоились. Но даже с тем, которые остались, идти было неприятно. Словно под водой каждый шаг делаешь, а тебе на плечи давит тяжеленный акваланг.

Вертлявый ведун довел нас до белого зала, после чего оставил и скрылся с такой скоростью, будто где-то что-то горело.

— Это кто? — только и спросил я Ткача.

— Местного воеводы помощник.

— Всего лишь ведун, — протянул я.

Мое замечание было отмечено не на пустом месте. Пока мы вышагивали по особняку Брусницыных, нам по пути попалось пять или шесть рубежников. Кое-кто поздоровался с Ткачом, другие едва кивнули головами. Штука в том, что все из них были кощеями. Оно и понятно, это все-таки не Выборг, целый Петербург. Тут только ведуны у них, наверное, от сырости заводятся.

— Да, рубежник не сильный. Но хозяйственник крепкий. Его даже в Новгород переманить пытались, не получилось. Слишком Богдан его ценит. А ты что хотел, не боги горшки обжигают. И хороший человек в тылу порой гораздо ценнее опытного бойца.

Я не нашелся, что ответить. Вот Лихо бы вставила свои пять копеек. Я же чувствовал себя товарищем, который выехал в лес и остался без телефона. Как жить, что делать? Да, вот у меня какая острая лихозависимость выявилась.

Мы между тем добрались до конечной цели нашего путешествия — оранжереи. Огромного помещения, составленного из одних только окон в деревянных рамах в полный рост. В полный рост волота, само собой, потому что потолки в особняке были внушительными. Среди многочисленных экзотических растений в огромных кадках, я различил группу людей, на которых и стоило обратить внимание.

Во-первых, я сразу отметил самого сильного по хисту среди прочих — крона. Невысокого, по-кроновским меркам, всего метр девяносто или около того, подтянутого, жилистого человека. Под глазами его залегли глубокие синяки, да и вообще он выглядел, как бы сказать помягче, не совсем здоровым. Но крон, да еще на службе у Князя — это мощно.

Во-вторых, я обратил внимание на пузатого коротышку с седыми длинными волосами, зачесанными назад. Он меньше всего напоминал рубежника, которого стоит опасаться. Но хист врать не мог — кощей с двенадцатью рубцами. Судя по мундиру и ленте через плечо, наверное, и есть тот самый питерский воевода, Богдан Ефимович кажется.

В-третьих, само собой, князь. Тоже кощей, пусть и только-только переступивший этот порог. Вот, кстати, Святослав мне понравился больше всего. На вид ему было примерно как мне или около того. Высокий, с идеальный осанкой, приятным лицом. И взгляд у него не надменный, а заинтересованный. Вот меня он осматривал не как лаборант подопытную мышь, а скорее как лейтенант, к которому перевели новенького сержанта.

Беда заключалась в том, что имелось и в-четвертых. Я не сразу обратил взгляд на еще одного рубежника. Я их столько повидал, что кощеем больше, кощеем меньше — тоже мне событие. К тому же, стоял он спиной, ведя диалог с Великим Князем и глядя в окно.

Вот только когда появились мы, разговор внезапно прекратился, и пожилой мужчина повернулся. Повернулся и улыбнулся. А вот мне было совсем не до смеха. Потому что в нем я узнал того самого «пенса», который хотел убить меня в пещере крона.