Ведунские хлопоты (СИ)

Гриша с ловкостью дикой кошки подскочил ко мне, схватил монету и… проглотил. Это была самая моя неожиданная инвестиция в беса. И невероятно спонтанная, потому что ее я делать не собирался.

— Ты чего это?

— Хозяин, так зачем до крайности доводить? Мы же вместе можем поехать.

— Портсигар же один.

— Так в нем, если потесниться, мы и поместимся. Зато обидно никому не будет. Вот давай, достань его.

Я послушно вытащил со Слова артефакт. Гриша жестом гостеприимного хозяина указал на портсигар Мите. Черт дожидаться не стал, сразу шагнул к папироснице и его втянуло внутрь. А следом туда нырнул и бес.

— Видишь, хозяин, все вполне… Ой! Вот ты черт косорылый, ты мне на руку наступил.

— Простите, дядя Гриша!

— Бог простит, а я запомню. Вот попомни мое слово, отольются тебе мои слезы.

— Гриша, мы еще можем отмотать назад, к моменту с монетой, — предложил я, глядя на подпрыгивающий портсигар. — Даже не надо будет ждать, пока ты в туалет сходишь. У меня еще монета есть.

— Да нет, хозяин, все в порядке. И так доберемся.

Я вздохнул, отхлебывая горячий чай, и взял песочное печенье. Это что, бес испек, когда я спал? Мда, путешествие обещало быть интересным.

Глава 23

Ткач приехал сам, да еще за рулем «Рейнджа». И вообще выглядел, как успешный бизнесмен, а не рубежник, проживший долгие годы. Я не удивился бы, если бы зашел на сайт «Кощеи будущего» и увидел там Михаила на первой странице. Правильно говорят, что возраст — он исключительно в голове. Некоторые и в сорок уже глубокие старик, другие и в восемьдесят бегают на лыжах, участвуют в самодеятельности и не торопятся ставить на себе крест. Ткач явно прожил не меньше сотни и вон — кушает с удовольствием эту жизнь полными ложками.

В «Рейндж Ровер» я садился с чудовищной опаской. Потому что эта машина стоит не меньше, чем мой недавно приобретенный дом. Хотя, учитывая нынешние цены на авто, может и больше.

Я вообще заметил одну забавную тенденцию. Каждый раз, когда кто-то из знакомых брал ипотеку или машину, спустя какое-то время он говорил: «Что еще успел запрыгнуть в последний вагон». Я подобное уже пару лет слышал. Это не значило, что «последний вагон» неимоверно растягивался. Просто то, что мы недавно считали «плохо» на определенному этапе может стать «нормально».

Но к чему я точно не привык, так это к новеньким иномаркам. Внутри машины даже запах такой был особенный, недавно купленного авто. Ну, еще немного пахло теми ароматными тонкими сигаретами, которые курил Михаил.

Что говорить, если даже подпрыгивающий в рюкзаке портсигар (нечисть все никак не могла устроиться поудобнее), вдруг затих, когда я устроился на переднем сиденье. Ткач по-хозяйски взял у меня вещи, а потом небрежно бросил назад.

— Чего на Слово не убрал? — спросил он, затягиваясь.

— Мне говорили, что лучше не перегружать Слово. И вообще не использовать хист там, где можно обойтись без него, — ответил я, пристегиваясь.

— Правильно говорили, — согласился Ткач. — Рубежники, какими бы могучими не казались, все-таки люди. И часто забывают, что сила с ними не на всю жизнь. Есть время, когда можно разбрасывать камни, но потом обязательно настанет черед из собирать.

— Не нравится он мне, сс… Прям веет от него болезнью, — прошипела Лихо.

Не знаю, а по мне, Ткач был нормальным мужиком. Насколько это вообще можно ожидать от кощея на службе у Великого Князя. Я именно сейчас даже понял, что с тем же Врановым он попросту не мог поступить по-другому. У него был приказ, который нужно выполнить. Что, конечно, не делало убийство чем-то иным.

Что мне не понравилось, так это манера Михаила водить. Даже с моего СНТ он вылетел как ошпаренный. Будто за нами гналась вся нечисть Выборга. А дорога тут была так себе. Вообще, я бы не удивился, повернись он сейчас ко мне и скажи: «Там, куда мы отправляемся, Мотя, дороги не нужны». А «Рейндж» после этого взлетел и устремился к Питеру.

Но нет, Ткача вполне устраивало, что внедорожник летел по дороге. Причем так, словно целью Михаила стояло испытать на прочность машину и собрать ачивку из нарушенных ПДД. Я пожалел, что тут ремень обычный, а не крест-накрест, как в гоночных авто. И даже от иконок на торпеде бы не отказался, хотя всегда считал их необязательным элементом дизайна.

А еще подумал, что в следующий раз, когда какой-нибудь лихач подрежет меня или выкинет что-нибудь веселое, я его не стану ругать. Вполне вероятно, что он окажется одним из «наших». Поэтому вместо обычного мата я прокричу: «Ах ты, рубежник штопанный!».

Забавнее даже другое, как только мы выехали на трассу, меня вырубило. Вроде как раз именно сейчас расслабляться было никак нельзя. Рядом кощей, который не нравится Лихо (хотя, кто ей вообще нравится?), да к тому же мы летим, всеми силами пытаясь стать дополнительным бампером на встречных фурах, а глаза сами собой закрылись. А проснулся только, когда мы уже неслись вдоль шумозащитных экранов Западного скоростного диаметра. Ничего себе, получается, я не меньше часа проспал?