Затем Я спросил, что подразумевается под словом «наклонности», или «тенденции». Кто-то ответил «взгляды, отношения», кто-то сказал «природа». Это неправильные ответы. Это врожденная ориентация. Наклонности пребывают в человеке в трех формах. Они таковы: животные наклонности, человеческие наклонности и божественные наклонности. Свойство первых - стремление к объектам чувств. Вторые отмечены способностью к различению, хотя и окрашены желаниями. Третьи полностью свободны от желаний, привязанности, чувств «я» и «мое». В жизни может быть привязанность и чувство «я» и «мое», но они не должны быть целью и смыслом жизни.
Вы спрашивали о подходящей технике. Когда Я спросил о значении этого слова, кто-то сказал «метод», другой - «процедура». Это неправильные значения. Техника - это
1. Что это такое, что если оно обретено, то никогда не будет потеряно? Что это?
2. Что это такое, что если оно утрачено, то никогда не обретается вновь?
3. Что это такое, что никогда не теряется и не обретается?
В193) Свами! Как нам постичь существование божественного, каковы признаки того, что мы постигаем его? Свами нравится называть это чудесными словами «постоянное всеобъемлющее сознание». Но как нам достичь этого осознания?
Бхагаван
: Идея, что все формы и все имена принадлежат Богу - это поистине и есть постоянное всеобъемлющее осознание. Это осознание - не что иное, как переживание на опыте изречения ПисанийЖизнь Туласидаса ярко демонстрирует это. Он не смог узнать Бога, даже когда Он приблизился к нему и заговорил с ним. Однаясды Туласидас сидел под деревом и растирал в ступке кусочек сандала, чтобы приготовить пасту. Тут к нему подошли два мальчика-пастушка и спросили: «Дедушка, не дашь ли ты нам немного сандаловой пасты?» На это Туласидас ответил: «Дети мои, но я готовлю это для Господа Рамачандрамурти». Два попугая, сидящие на ветке дерева, наблюдали эту сцену. Один из них прощебетал: «Ради чего же он делает эту пасту? Неужели он ничего не понимает?» Туласидас понимал язык птиц и услышал эти слова. На следующий день, когда Туласидас растирал пасту, снова пришли те же два пастушка. На этот раз, даже не спросив разрешения, они зачерпнули немножко пасты, нанесли ее себе на лоб и ушли. Увидев это, Туласидас остолбенел. С ветки дерева послышался щебет попугая: «Ага! Вот чудо! Те двое, для которых готовилась паста, пришли сами и получили ее! Какая удача!» Туласидас, разбиравший язык птиц, понял, что мальчики, украсившие свои лбы сандалом, были воистину самими Рамой и Лакшманой. Он отказал им в первый раз из чистого невежества.