Вэйджер. История о кораблекрушении, мятеже и убийстве (ЛП)

17 июня, через неделю после выстрела, Роберт провел вторую операцию Козенсу, пытаясь удалить оставшийся фрагмент пули и часть раздробленной челюстной кости. Помощник хирурга завершил операцию, но Козенс, казалось, угасал. В таких случаях, советовал учебник, хирургам не следует отчаиваться - " ибо Бог милостив". Козенс попросил Роберта оказать последнюю услугу: доставить на Балкли небольшой пакет с извлеченной пулей и кусочком кости. Козенс хотел сохранить улики. Роберт согласился, и Булкли положил смущающий пакет в свое убежище.

24 июня Балкли записал в своем дневнике: " "Ушел из жизни мистер Генри Козенс, мичман, промучившись четырнадцать дней". Возможно, Козенс и сгинул на острове, но, как писал Байрон, он оставался " очень любимым", а большинство каставаров были " крайне огорчены этой катастрофой".

Холодные, грязные, оборванные, они выбрались наружу и вырыли в грязи яму, вокруг которой лежали безымянные могилы мужчин и мальчиков, погибших, по словам Булкли, " разными способами с момента первого удара корабля". Окоченевшее тело Козенса вынесли из палатки для больных и положили в землю. Аукцион по продаже его имущества для сбора средств для семьи на родине не проводился: у него практически не было вещей, а у людей не было денег. Но прихожане позаботились о том, чтобы обмазать тело грязью, чтобы стервятники не клевали его. " Мы похоронили его настолько достойно, насколько позволяли время, место и обстоятельства", - вспоминает Булкли.

Они пробыли в ловушке на острове сорок один день.

ГЛАВА 15. Ковчег

У мужчин появился внезапный проблеск спасения. Плотнику Камминсу пришла в голову новая идея: если им удастся спасти баркас, затонувший вместе с обломками судна, то, возможно, они смогут переделать его в ковчег, который сможет унести их с острова. В ближайшие дни после гибели Козенса капитан Чип уединился в своей хижине, размышляя, рассуждая, отчаиваясь. Сочтет ли Адмиралтейство его стрельбу оправданной - или его повесят за убийство? Балкли заметил, что капитан становился все более взволнованным, потеряв не только " любовь людей", но и " всякое спокойствие духа".

Теперь Чип начал лихорадочно реализовывать план Камминса. В первую очередь необходимо было отрезать баркас, который запутался в обломках. Единственный способ освободить его - проделать отверстие в борту "Уэйгера". Задача была трудной и опасной, но люди справились с ней, и вскоре лодка была вытащена на берег. Потрескавшееся, залитое водой, слишком тесное, чтобы вместить хотя бы часть команды, судно, казалось, не смогло бы перевезти путешественников даже вокруг острова. Однако в ней было заложено ядро мечты.

Камминс руководил проектированием и переделкой судна. Чтобы вместить больше людей, тридцатишестифутовый корпус нужно было удлинить еще на 12 футов. Многие из имеющихся досок сгнили и подлежат замене. Кроме того, судно необходимо было переоборудовать в двухмачтовое, чтобы оно могло преодолевать огромные морские просторы.

По расчетам Камминса, строительство займет несколько месяцев, и это при условии, что они смогут собрать достаточно материалов, не говоря уже о том, чтобы продержаться столько времени. Каждый должен был помочь. Камминсу требовался еще один опытный мастер, но два его товарища по плотницкому ремеслу, Джеймс Митчелл и Уильям Орам, были в числе отделившихся. Хотя безумный Митчелл не был вариантом, Чип решил послать небольшую партию с тайной миссией, чтобы попытаться убедить Орама перейти в ряды перебежчиков. Неизвестно, как отреагирует Митчелл, если узнает об этой затее, и Чизу удалось привлечь к выполнению опасного задания только двух человек. Одним из них был Балкли.

Во время путешествия по острову Булкли и его спутник, переваливаясь с тяжелыми мушкетами через горы и продираясь сквозь непролазные заросли, старались остаться незамеченными. " В этом деле я был вынужден действовать очень скрытно", - писал Булкли.

Когда они добрались до лагеря сепаратистов, расположенного в нескольких милях, они подождали, пока Орам не окажется один, и подошли к нему. Булкли пробормотал, что у капитана Чипа есть к нему предложение. Ораму, которому было двадцать восемь лет, грозил практически смертный приговор: он либо умрет от голода вместе с другими сепаратистами, либо будет казнен за мятеж. Но если он вернется в основное поселение и поможет в переделке баркаса, то получит полное помилование от капитана и сможет снова увидеть свою родину. Орам согласился вернуться с ними.

К середине июля, через два месяца после кораблекрушения и через три недели после смерти Козенса, Чип заметил, что Булкли, Байрон и остальные члены компании деловито и нетерпеливо работают на ковчеге. Байрон отметил, что ничто не казалось " столь необходимым для того, чтобы ускорить наше избавление от этого пустынного места".