Вэйджер. История о кораблекрушении, мятеже и убийстве (ЛП)

Энсон, этот непостижимый карточный игрок, рассказал, что все его разговоры о возвращении домой были уловкой. Он изучил время и схемы, по которым испанские галеоны исторически следовали на своем пути, и получил дополнительные сведения из источников в Китае. На основании всей этой информации он предположил, что галеон скоро окажется у берегов Филиппин. И он планировал попытаться перехватить его. После всех кровавых потерь это был их шанс нанести удар по врагу и получить ценные сокровища, которые, как утверждалось, находились на борту. Он отверг страшные рассказы о том, что корпуса испанских галеонов были настолько толстыми и непробиваемыми для пушечного огня. Тем не менее он признал, что противник будет грозным. Глядя на свою команду, он заявил, что духа, который завел их так далеко и который помог им пережить штормы у мыса Горн и опустошения Тихого океана - " духа в вас, мои ребята" - будет достаточно, чтобы одержать победу. Один из военно-морских историков позже описал гамбит Энсона как " акт отчаяния командира, которому грозило профессиональное разорение, последний бросок азартного игрока, который проиграл все". Экипаж размахивал шляпами и трижды громко аплодировал, обещая разделить с ним победу или смерть.

Энсон повернул "Центурион" к острову Самар, третьему по величине на Филиппинах, расположенному примерно в тысяче миль к юго-востоку. Он заставлял людей постоянно тренироваться: стрелять из мушкетов по объектам , подвешенным, как отрубленные головы, к верфям; запускать и вынимать пушки; упражняться с тесаками и саблями на случай, если придется брать на абордаж вражеский корабль. А когда все эти тренировки были закончены, Энсон заставлял всех повторить их еще раз - и побыстрее. Его приказ был прост: готовься или погибнешь.

20 мая наблюдатель заметил мыс Эспириту-Санто, самую северную точку острова Самар. Энсон немедленно приказал членам экипажа свернуть паруса топгаланта, чтобы корабль было труднее засечь с расстояния. Ему нужна была неожиданность.

В течение нескольких недель под палящим солнцем он и его отряд курсировали взад и вперед в надежде обнаружить галеон. Один из офицеров записал в своем журнале: " Упражняем наших людей в их каютах, в большом ожидании". Позже он добавил: " Держимся на своих местах и смотрим по сторонам". Но после месяца изнурительных тренировок и поисков в знойной жаре бойцы потеряли надежду увидеть добычу. " "Все стали выглядеть очень меланхолично, - записал в своем журнале лейтенант Саумарез.

20 июня рассвет наступил в 5:40 утра. Когда солнце скрылось за морем, наблюдатель крикнул, что видит что-то далеко на юго-востоке. Энсон, стоявший на квартердеке, поднял телескоп и осмотрел горизонт. Там, на неровном краю моря, он увидел несколько белых пятен: паруса топгаланта. Судно, находившееся в нескольких милях от него, не имело испанского флага, но по мере того, как оно приближалось, у него не оставалось сомнений, что это галеон. И он был один.

Отдав приказ очистить палубы для действий, Энсон бросился в погоню. " На нашем корабле сразу же началось брожение, - отметил Миллешамп. "Каждый был готов помочь, и каждый считал, что дело не может быть сделано хорошо, если он не приложит к нему руку. Со своей стороны я думал, что все они сошли бы с ума от радости".

Сносили перегородки в каютах, чтобы освободить место для орудийных расчетов, сбрасывали за борт мешающий скот, выбрасывали ненужные деревяшки, которые могли разбиться под огнем и осыпаться смертоносными осколками. Палубы посыпали песком, чтобы было менее скользко. Людям, работавшим с пушками, выдавали трамбовки , губки, грунтовки, рожки, пыжи, а в случае пожара - ванны с водой. Внизу, в кладовой, канонир и его товарищи раздавали порох пороховщикам, которые затем бегали с ним по лестницам и по кораблю, стараясь не споткнуться и не вызвать взрыв до начала боя. Фонари были погашены, как и камбузная печь. В недрах палубы "Орлопа" Джордж Аллен, начавший плавание двадцатипятилетним помощником хирурга и ставший главным хирургом, вместе со своими парнями-лоботрясами готовился к ожидаемым жертвам, сооружая из морских сундуков операционный стол, накладывая пилы для костей и бинты, стеля на пол парусину, чтобы его люди не поскользнулись на крови.

Испанцы назвали галеон "Богоматерь Ковадонга". Находившиеся на нем люди, видимо, поняли, что за ними гонятся. Но они не пытались бежать, возможно, из мужества, а возможно, потому, что не ожидали, что центурион будет в состоянии сражаться. Ими командовал опытный офицер Херонимо Монтеро, прослуживший на "Ковадонге" четырнадцать лет. Ему было приказано защищать набитый сокровищами корабль до смерти, а если понадобится, то и взорвать его, пока он не попал в руки врага.