Век чудес

Много месяцев спустя мама Микаэлы разложила перед нами карту звездного неба и объяснила, что замедление не прошло бесследно ни для одного знака зодиака. Судьбы стали другими. Характеры людей тоже. Неудача обернулась удачей – и наоборот. Все, что предопределяли нам звезды, изменилось в один день.

– Не переживай, никто ничего не видел, – шепнула Микаэла, когда мы поднимались по ступенькам в автобус.

Я понимала, что так принято говорить в подобных случаях. Разумеется, все всё видели.

Сет зашел в автобус последним. Проходя, по своему обыкновению, к дальним рядам, он едва заметно мне улыбнулся. Выражение его лица расстроило меня даже больше, чем выражение Дэрила. В темных глазах и пухлых сжатых губах я увидела самое страшное – жалость.

Мне захотелось выбежать из автобуса, но я опоздала – двери захлопнулись.

– Готов спорить, они уже отправили президента и лучших ученых на какую-нибудь космическую станцию. Туда, где они будут в безопасности… – Тревор продолжал трещать с переднего сиденья как ни в чем не бывало. Но сейчас его болтовня меня даже радовала.

Автобус резко тронулся с места. Водитель – толстый мужчина с животом, перетянутым широким черным ремнем, – казался встревоженным. Он то и дело поглядывал на солнце сквозь лобовое стекло.

Я потянулась к шее и только тут поняла, что потеряла цепочку. Маленький золотой самородок остался лежать в пыли на остановке.

– Цепочка! Где моя цепочка? – пробормотала я, в панике повернувшись к Микаэле.

Но она с кем-то оживленно болтала и не услышала меня.

– Говорю вам, это Армагеддон, – повторял Тревор, который никак не мог успокоиться.

* * *

В школе нам велели не обращать внимания на звонки: система управления расстроилась, и теперь они вообще не соответствовали времени.

Без первого бодрящего сигнала на урок наши действия лишились целенаправленности. Мы метались по школе, словно стайка птиц, и вели себя еще менее дисциплинированно, чем обычно. Толпа детей одичала и стала неуправляемой. Мы громко и возбужденно разговаривали. Учителя тщетно старались нас организовать. Их высокие голоса тонули в несмолкаемом гомоне.

Средняя школа – настоящий век чудес, когда подростки вытягиваются за лето на пять-шесть сантиметров, у девчонок внезапно появляется грудь, а мальчишеские голоса ломаются, становясь то выше, то ниже. Это время, когда проявляются и исправляются первые недостатки внешности. Слабое зрение можно незаметно улучшить волшебными контактными линзами. Кривые зубы – выровнять брекетами. Пористую кожу – почистить лечебными косметическими средствами. Некоторые девочки превращаются в красавиц. Некоторые мальчики становятся высокими парнями. И только я по-прежнему выглядела ребенком.

Туман рассеялся. Над нами засияло ясное, чистое небо. Школьные флаги развевались на ветру.

Среди детей, толпившихся во дворе, родился очередной, поражающий воображение слух. Обычно сарафанное радио трещало о незаконном снятии отпечатков пальцев у Дрю Костелло, акробатике языка Аманды Коэн, мешке марихуаны, обнаруженном в рюкзаке Стивена Галеты, или последующей жизни Стивена в исправительном лагере «Монт Куямака». И вдруг всю эту чепуху потеснила новая сплетня: в 1562 году ученый по имени Нострадамус предсказал, что конец света наступит именно сегодня.

– Страшно, да? – спросила Микаэла, слегка подтолкнув меня плечом.

Мне хотелось убежать и затеряться в толпе, но я боялась отходить от Микаэлы.

– Наверное, физик какой-нибудь был, – добавила она.

После инцидента на остановке растянутый край моей майки так и свисал с одной стороны.

– Ой, а где Ханна? – вдруг спохватилась Микаэла, оглядываясь по сторонам.

– В Юте. У них вся семья туда уехала, – ответила я, сделав над собой усилие.

Я представила, как десятки братьев и сестер ночуют в машинах в пустыне вокруг гигантского зернохранилища.

– Вот жуть. И типа навсегда?

– Думаю, да.

– Странно.

Потом Микаэла попросила списать домашку по истории.

– Я надеялась, что уроки отменят, вот ничего и не сделала, – объяснила она.

Я знала, что Микаэла давно махнула рукой на домашние задания. Теперь она пыталась овладеть другими навыками: осваивала искусство ухода за волосами и за кожей, а еще училась правильно держать сигарету. Да и техника рукоблудства девочкам не с рождения дается. Я всегда позволяла ей списать, стоило только попросить.

* * *

На естествознании мы мастерили новые солнечные часы на замену тем, которые сделали в первые дни учебного года. Я была счастлива, что в классе не оказалось ни одного свидетеля происшествия на остановке.

– Способность к адаптации – неотъемлемое свойство живой природы, – сказал мистер Дженсен, раздавая материал для новых солнечных часов и беспрестанно потирая руки. – Все это совершенно нормально.

Мы засовывали зубочистки в пирамидки из влажной глины. Хитрость состояла в том, чтобы придать палочке строго определенный наклон. Мы почти не сомневались, что наши часы будут показывать неправильное, ничему не соответствующее время.

– Подумайте о динозаврах, – продолжил учитель. – Они вымерли потому, что не сумели адаптироваться к изменениям окружающей среды.