Век Дракона

- Есть ли смысл тебе просыпаться? - загудел он опять, заставляя морщиться тех, кто был к нему ближе. - Что тебе твое смертное тело? Я знаю - проклятие древнего существа, более древнего, чем многие создания Тени. Много лет ему противостоял. И убивал свою плоть. Боль и лириум сильно подпортили твою смертную оболочку. Без помощи магов-целителей жить недолго сможешь. И с помощью немного лет тебе осталось. Ты пьешь настои, которые перестают помогать. Причиняешь себе увечья, чтобы боль перекрывала тягу пороков, что не ослабевает со временем. При том калечишь мясо внутри себя, и лекари башни уже не в силах излечить его. Постоянные боли уже есть. Это предвестники разложения калечного мяса, глубоко внутри. Раньше ты помнил каждого мага башни, от рождения и до кончины. Мог читать на память трактаты древних. Теперь же временами забываешь, с какой стороны ложа ставил сапоги. Это лириум, которым злоупотреблял все долгие годы. Боли усилятся, память уйдет. Потом разум. Потом придет слепота. Ты быстро умираешь, храмовник, и знаешь об этом. Так скажи теперь - зачем тебе обратно?

Хосек молчал. Молчали и остальные. Глаза Амелла выцветали белым, что было признаком сильного волнения, но не злобы. Многие в Тедасе непонаслышке знали, что творит лириум с теми, кто его пьет. Судя по многим признакам, Хосек пил его, как воду. Если демон и приукрашал что-то, то немногое.

- Ну и что ты предлагаешь? - тише обычного поинтересовался сэр Бьорн. - Что? Убить меня здесь, чтобы я не разлагался там?

- Нет, - в гудении демона послышались первые нотки торжества. - Я предлагаю тебе остаться здесь и служить мне. Служи хорошо, и я сделаю тебя помощником.

- Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!

- Ты дурачишь меня, демон, - вполне солидарный с Алистером, пробормотал храмовник. Он глядел прямо перед собой. - Демоны не берут в услужение смертных.

- Ты не обычный смертный, - повелитель праздности почти человеческим жестом похлопал его по стеклу над плечом. - Все вы не такие. Но твоя сила - в духе. Редкий смертный столько лет способен противиться проклятию древнего. Если все сделать правильно, со временем от долгого бытия в Тени ты можешь измениться. Сердце твое изменится. Оно будет пылать, и давать тебе силу вечности.

- Он станет демоном!

- Это невозможно, - если бы мог, Амелл покачал бы головой. - Так не бывает.

- Что вы знаете о Тени? - демон говорил все увереннее. Даже голос его, глухой и гулкий стал звучать четче. - Есть незыблемые вещи, есть те, что меняются. Я предлагаю сделку. Нельзя изменить ее условий. Вы все это знаете. Ты будешь жить здесь и сделаешься моим помощником, - повторил он еще раз, обращаясь теперь прямо к Хосеку. - Не сразу. Придется долго видеть сны. Но не те, что раньше. Мне подходят любые чувства. Боль и страдания я получу от других. Ты же сможешь сам делать свои сны. Я знаю - чувствую. Столько желаний, что подавлялись год за годом. Боль, яд самоотречение. И - страдание от того, что не всегда справлялся с собой. Здесь ты сможешь исполнить любое желание. Любая прихоть. Любой сон. Без осуждений. Без наказаний. Без страдания совести. Подумай. Долгая смерть там. Агония. И покой и умиротворение здесь.

Хосек молчал. Очнувшийся Айан снова завозился в своих стеклянных оковах.

- Тебе настолько понравились наши души? - мрачно поинтересовался он. - Что ты готов принять к себе смертного на таких условиях?

- Тень безгранична, - демон сделал движение, словно бы пожимая плечами. - Тварью больше, тварью меньше. Это не так важно, как кажется вам. Но и такие души, как ваши, попадают редко.

Он помолчал.

- Ты отмечен Создателем. Большая редкость, малая малость на множество смертных поколений. Создатель избирает и накладывает свое клеймо. Я вижу, вы нет. Отмеченный не сильнее, умнее, или достойнее. Он просто отмечен. Но это редкость, а редкость приятна. Он, - демон указал в сторону кусавшего губы Амелла, - стихиарий. Большая редкость, еще реже отмеченных. Пока он слышит Тень, вся Тень за него. Если бы довелось ему сделаться демоном, он стал бы высшим. И королевская кровь. Пусть даже пестованная неподобающе, она говорит за себя. Тот, в чьих она бежит жилах - всегда желанен. Пусть даже его собственная сила не так велика и… спит.

- Ты что, королевский ублюдок? - не особо чинясь, мрачно поинтересовался Хосек. Впрочем, не особо расчитывая на ответ. Его и не последовало. Алистер молчал, стиснув зубы.

- Не пойму, отчего ты сомневаешься, - так и не дождавшись ответа, вновь заговорил демон праздности. - Ведь то, что я предлагаю тебе, должно быть, никто не предлагал еще смертному. Подумай, что тебя ждет в случае отказа. Те же страдания, что и в жизни, из раза в раз, снова и снова, пока душа твоя не истощится, и не растворится в Тени. Или - сделаться свободным в своих желаниях и порывах. Пусть даже во сне, но - свободным.

Рыцарь молчал. Прищурившись, он смотрел в одну точку и, по-видимому, серьезно обдумывал предложение демона.