Век Екатерины Великой

– Через три часа мы будем уже на месте. Припоминаю я прежнего главу Нижегородской губернии. Звали его Сергей Иванович Измайлов, бывал раз в год на приеме у императрицы Елизаветы Петровны, – рассказывала императрица во время игры в «Бостон». – Про теперешнего я ничего не знаю, окромя того, что имя его Яков Семенович Аршеневский, а в звании он генерал-поручика. Хотя вы наверняка знаете о нем, Александр Сергеевич, – обратилась она к графу Строганову. – Вы же не так давно ездили в Нижний Новгород.

– Аршеневского Якова Семеновича? – переспросил граф, внимательно глядя в глаза государыни. – Нет, Ваше Величество, не припоминаю такого. Да и пробыл я там не долго.

Екатерина ободряюще улыбнулась.

– Понравился город вам, Александр Сергеевич?

– Сам город-то? Как сказать, – Строганов задумался. – Улицы и переулки кривые, узкие. Площади немощеные и пыльные, особливо летом. После дождей – нельзя и пройти, кругом грязь сплошная.

– Бедные крестьянские женщины, из дома им не выйти, – жалостливо пробормотала фрейлина Полянская.

– Токмо ежели на телеге, – заметил с иронией князь Яков Шаховской.

– Есть у них там Ивановский съезд, так во время дождей там вечно ломались оси телег и колеса, рвалась упряжь и тонули в грязи лошади.

Екатерина покачала головой. Окинув всех взглядом, сказала:

– Ожидает, чаю, нас картина не из приятных… Чего еще любопытного вы нам поведаете, граф?

– Кто ж может знать больше вашего, Екатерина Алексеевна, – сказал с улыбкой Строганов. – Вам, стало быть, и докладывают…

– Докладывают, – согласилась императрица. – Сам губернатор, мне показалось, толковый человек – всегда вовремя рапортует на бумаге о протяженности и состоянии дорог в губернии, о торговле хлебом и солью, развитии ремесел и состоянии кожевенного производства. Четыре года назад, по моему именному императорскому указу, он изыскал десять девиц для поступления в новый институт благородных девиц на учебу. Ему надобно было при помощи уездных канцелярий установить имена помещичьих дочерей подходящего возраста и, при родительском на то согласии, отправить девиц в Санкт-Петербург. Аршеневский на диво быстро справился с той работой.

– Как такую работу не выполнить, Ваше Величество? – рассмеявшись, вмешалась в разговор Элизабет Штакельберг. – Искать юных девушек по указу обожаемой императрицы! Любому кавалеру таковые поиски по душе придутся.

Все заулыбались.

…В самом Нижнем Новгороде ожидали ее двадцатого мая. Задолго еще до сего дня в Нижний Новгород ехали и шли, даже из отдаленных концов губернии, люди всех сословий, дабы хоть раз в жизни взглянуть на государыню. В городе стало тесно, в тесные дома битком набился народ, а множество припозднившихся людей остались жить на улицах.

В назначенный день, с раннего утра Нижний Новгород кипел празднично одетым людом, устремившимся на берега Оки и Волги, на Нижний базар. В восемь часов прогрохотал выстрел со стен Кремля. С появлением богато убранных императорских галер по реке пронесся радостный гул. Прошло еще несколько минут – и гром пушек с Кремля и с судов, стоявших у берега, колокольный перезвон и бурные восторженные крики дали всем понять, что корабли достигли устья Оки. Под приветственные возгласы, пушечные залпы и звон колоколов императрица спустилась с галеры в шлюпку и вышла на пристань, нарочно устроенную на берегу против соляного двора. Встречали ее нижегородский губернатор Яков Семенович Аршеневский, вице-губернатор Максим Иванович Макшеев, дворянство и почетное купечество. Государыня удостоила их своего милостивого слова, поприветствовала народ, и воздух вновь сотрясло оглушительное «Ура!». Вверх полетели головные уборы. Императрица со свитой, рассевшись по каретам, отправились в Спасо-Преображенский собор. Губернатор Аршеневский, Макшеев и множество штаб– и обер-офицеров сопровождали ее верхами. После литургии перед императрицей Екатериной и ее окружением выступил протоирей Григорий Хатунцевский с краткой, но яркой речью. После нее государыня с окружением расположились в архиерейском доме, где перед обедом к руке были допущены все знатное дворянство. Несколько знатных лиц удостоились в тот день приглашения к обеденному столу императрицы.

В Нижнем Новгороде ей поднесли двести жалоб. По сей причине настроение у императрицы было не самым радужным, и в раздражении она говорила Григорию Орлову:

– Сей город расположением своим прекрасен, но строением ужасен, все либо на боку лежит, либо близко к сему…

– Зато, сказывают, люди здесь настоящие самородки, – последовал интригующий ответ фаворита.

– Самородки? Кто есть оные? – недоверчиво поинтересовалась государыня.

– А вот губернатор сулил представить одного из них. Зовут его Иван Кулибин.

– Фамилия смешная.

– Зато красавец и умница.

– Лучше Ползунова?

– Ценности сравнимой.