Век Екатерины Великой

Во все время своего путешествия она находила время заниматься написанием своего «Наказа». Посещение Казанской губернии особенно помогло ей понять стоящие перед ней задачи в области управления страной и создания единой законодательной системы.

После Казани эскадра направилась далее к Болгарскому городищу, о коем много рассказывали окружающим Михаил Херасков и Андрей Шувалов, зело интересовавшиеся историей своего отечества.

– Волжские болгары выстроили прекрасный город, здесь развились разнообразные ремесла. В далекой древности сюда прибыли мусульмане из Ирана, и их обратили в ислам, – рассказывал Михаил.

Андрей продолжал:

– К сожалению, через столетия великому Тамерлану, такожде мусульманину, показалось, что-де неверно они исполняют ислам, и он сравнял город с землей.

– И тут существует легенда – слышал ее? – спросил Михаил. Тот пожал плечами:

– Сказывают, будто болгарский царь Абдулла с женой погиб, а два сына спаслись благодаря своей златовласой сестре, которая приглянулась самому Тамерлану. Он отпустил братьев, понеже она посулила стать женой завоевателя. Но как только братья оказались в безопасности, покончила с собой.

Внимательно выслушав сей рассказ, Екатерина промолвила:

– Говорят, сей Тамерлан был горазд на жестокости.

– Горазд, Ваше Величество! Целые пирамиды из человеческих голов воздвигал. Зато, когда почти четыреста лет назад подошел к Москве, не решился брать ее, развернулся и ушел, – заявил Херасков, – ему приснилась Богородица, пригрозившая ему поражением.

Глубоко верующий Строганов перекрестился, следом и остальные.

– Да, не будь заступничества чудодейственной Владимирской иконы Божьей Матери, неизвестно, в какой стране бы мы жили сейчас. Может, и вовсе нас не было.

Галеры причалили в полдень, и высокие путешественники переправились на шлюпках к специально отстроенной к приезду императрицы пристани, от коей была проложена дорога до городища. Отстояв молебен в церкви, все отправились осматривать развалины старинного города. Екатерина с интересом разглядывала остатки строений, состоявших из крупных каменных плит. Обошла два высоких минарета, но вовнутрь зайти не решилась, хотя некоторые смельчаки и не побоялись ветхости внутренних ступенек и перекрытий. Стоя посреди развалин, каждый из них почувствовал веяние чего-то вечного, непреходящего. Екатерине пришло в голову, что человек, созерцавший оные разрушенные глыбы, неминуемо задумается о бренности мира сего.

Сопровождавший их местный священник Охлобыстин поведал, что татары очень чтут сии развалины и приходят сюда молиться. Такожде он сообщил, что при императрице Елизавете Петровне, по указанию казанского архиерея Луки многие древние сооружения разрушили или перестроили. Сие весьма разгневало государыню Екатерину Алексеевну, особенно, когда святой отец добавил, что Петр Первый, посетивший городище сорок пять лет назад, издал специальный указ о сохранении сих памятников.

– Что же? Получается, для подобных архиереев закон не писан? Даже когда оный написан рукой самого Петра?! – гневно вопрошала она вмиг растерявшегося священника и сопровождавших его людей.

Екатерина закусила губу, подумав об архиерее Луке. Как бы ей хотелось наказать сего бездумного служителя Богу! Охлобыстин пришел в себя, и, словно бы читая мысли Екатерины, паки обратился к ней:

– Матушка – государыня, не гневайтесь! Сей архиепископ почил прошлой зимой. Мы, не допустим подобного разрушения древностей.

Екатерина Алексеевна милостиво улыбнулась ему.

– Весьма буду благодарна за службу, отец Алексий! Весьма!

Вечером она долго беседовала с графом Григорием о городище и о том, что надобно учинять, дабы сохранить древние памятники по всей России. Впечатлений от небольшого Болгарского городища осталось множество. Они оба решили поискать в государственных архивах любые упоминания о временах Тамерлана. Екатерина представляла себе сцены из жизни воинственного народа, историю золотоволосой принцессы, и ее неудержимо потянуло подробно узнать о славных болгарах, когда-то живших в сих местах. В голове даже мелькнуло: а не написать ли о них книгу?

При приближении к Синбирску, как и к прежним городам, на всех галерах отстучали барабанный марш. Сразу же от состоящих в городе пушек началась пушечная пальба, а на всех церквях – колокольный звон. С берега народ кричал громовое «ура».