Век любви и шоколада (ЛП)

— Да. Она была очень красивая, как ты. Была остра на язычок, как я. Да и ты тоже. Она появилась у нас с Джейн, когда мы были молоды, еще в средней школе, но к счастью, у родителей Джейн были деньги, так что это не повлияло на нашу жизнь слишком кардинально, как это могло бы быть при отсутствии денег. Моя дочь заболела. Это было изнуряюще для всех. Для моей бывшей жены, для моего сына. Алекса очень тяжело боролась за жизнь немногим больше года, а потом умерла. Моя семья перестала быть прежней. Я больше не мог находиться дома. Я делал вещи, которыми не горжусь. Я заставил их переехать в Нью-Йорк, чтобы получить должность окружного прокурора. Я думал, что это может стать новым началом, но это было не так. Я не мог быть с женой и с сыном, потому что становился слишком несчастным.

— Очень печальная история.

— Ты бы хотела, чтобы она стала еще печальнее?

— Нет. Мое сердце не выдержит, оно и так больное. Оно не сможет принять такое повествование.

— Мой сын в 2082 году переезжает в Нью-Йорк и в течение недели идет в совершенно новую школу, в течение этой же недели, которая является нашим новым началом, он умудряется влюбиться в девушку, точную копию его умершей сестры. Не внешне, но в поведении, в манере общения. Она обладает той редкой прочностью, которой даже у взрослых женщин редко встретишь. Если мальчик и замечает это, то он никогда не упоминает, как будто он пребывает в блаженном неведении. Но в нашу первую встречу я был шокирован.

— Я бы не сказала.

— Я очень хорошо скрываю чувства.

— Как я.

— Как ты. У меня есть сомнения насчет мотивов моего поведения, когда ты встречалась с Вином. И в последнее время, становясь старше, я даже пожалел об этом.

— Вы? Пожалели?

— Немного. Итак, в 2087 я получаю второй шанс. Тео собирался приехать в Осаку, но я захотел сделать это сам. Помощь тебе — это искупление для меня. Я даже не думал, что имею право надеяться на это искупления.

— Потому что я напоминаю вашу дочь?

— Это так, да. Но ведь из-за тебя тоже. Ты присутствуешь в моей жизни. Я назвал тебя коллегой, но ты правильно сказала, ты мой друг. У меня было такое чувство, как будто весь мир отказался от меня после того, как я проиграл те выборы, но ты, имевшая все основания быть жестокой со мной, не стала этого делать. Помнишь, что сказала мне?

Я помнила.

— Я сказала, что не рассчитывала на вас. Вы были огромной занозой. Да и как я могла рассчитывать на вас? Кстати, я была милой.

— Как бы то ни было, это произошло в то время, когда очень немногие люди были добры ко мне, и твоя дружба с тех пор значит для меня больше, чем я могу это выразить словами. Я знаю, что я тяжелый человек. Я здесь, потому что должен быть здесь. Я здесь, потому что я знаю, какая ты. Знаю, что ты не попросишь о помощи, когда в ней нуждаешься. Ты гордая, упрямая и я не могу оставить тебя в чужой стране сломленной и одинокой. Давно ты сделала для меня добро, и несмотря на то, что ты или другие могут думать обо мне, я плачу по своим долгам.

Начался дождь и он помог мне встать со скамейки. Он предложил мне свою руку и я взяла ее. Дорога была скользкой от влаги, договориться с искалеченной ногой стало труднее.

— У тебя получается намного лучше, — сказал он. — Просто иди медленнее.

— У меня нет выбора, кроме как идти медленно.

— Почти лето, Аня. Тебе стало гораздо лучше, и дела с «Барами света» закончены. Думаю, нам стоит вернуться в Нью-Йорк.

Я некоторое время не отвечала. Мир, который я покинула, с лестницами и автобусами, парнями, заговорами, бандитами, казался слишком большим, чтобы его даже воспринять.

— Так что? — спросил мистер Делакруа.

— Мистер Делакруа, если я скажу вам кое-что, обещаете, что не будете осуждать меня? Я чувствую себя слабачкой, говоря это, но я боюсь вернуться. Городом так трудно управлять. Я чувствую себя лучше, но знаю, что я никогда не буду как раньше. Я не хочу сталкиваться с Семьей или с людьми по работе, и я еще не чувствую себя достаточно окрепшей, чтобы вернуться к своей жизни.

Он кивнул. Я думала, он скажет, чтобы я не боялась, но он не стал.

— Тебе должно быть жутко больно, я могу понять, почему ты так думаешь. Позволь мне придумать план.

— Я не намекала вам суетиться. Только хотела сказать, что чувствую.

— Аня, если ты говоришь мне о проблеме, я постараюсь ее решить.

***

На следующий день он предложил решение.

— Моя бывшая жена, мисс Ротшильд, владеет фермой за пределами Олбани, в городке под названием Нискайуна. Возможно, ты помнишь, что она фермер по профессии?

Я помнила. Вин помогал ей. Я вспомнила, что в первый раз, когда я его встретила, подумала, что его руки не похожи на руки городского мальчика.

— Ферма находится в очень тихом месте. И Джейн будет рада принять тебя и твою сестру на лето. Ты можешь отдохнуть, скинуть бремя городской жизни. Я буду навещать, когда смогу. А потом в конце лета ты вернешься в Нью-Йорк новой женщиной, я чувствую полную уверенность в этом.

— Она не сердится на меня из-за клуба?