Век Людовика XIV

Закон, говорил Локк, должен заботиться только о сохранении общественного порядка; он имеет право подавлять разрушительные для государства высказывания, но не имеет юрисдикции над душами людей. Ни одна церковь не должна иметь права принуждать к приверженности. Как нелепо наказывать людей в Дании за то, что они не лютеране, в Женеве — за то, что они не кальвинисты, в Вене — за то, что они не католики! В конце концов, какой человек или группа людей может обладать всей полнотой истины о жизни и судьбе человека? Локк заметил, что большинство религий требовали веротерпимости, когда были слабы, но отказывались от нее, когда были сильны. Гонения, по его мнению, происходят от жажды власти и от зависти, маскирующейся под религиозное рвение. Гонения порождают лицемеров, а веротерпимость способствует распространению знаний и истины. А как христианин может преследовать, будучи приверженцем милосердия?

Локк продолжал выступать за веротерпимость до конца своей жизни. Он уже писал четвертое письмо на эту тему, когда его время истекло. Смерть настигла его в 1704 году, когда он сидел и тихо слушал, как леди Мэшем читает псалмы.

Еще до своей смерти он достиг в философии репутации, превзойденной только Ньютоном в науке; люди уже говорили о нем как о «философе». Хотя он закончил жизнь в почти ортодоксальном благочестии, его книги, не способные меняться с возрастом, через издания и переводы вошли в мысли образованной Европы. «Западное Просвещение, — говорил Шпенглер, — имеет английское происхождение. Рационализм континента полностью восходит к Локку». 162 Конечно, не полностью. Но о ком еще сейчас можно было бы рискнуть сказать такую гиперболу?

VI. ВАЛДЕСБЕРИ: 1671–1713 ГГ

Его ученик, Энтони Эшли Купер, третий граф Шафтсбери, был заслугой Локка-просветителя. Не то чтобы Локк был ответственен за стиль Шафтсбери; психолог-исследователь писал пешеходной прозой, простой и обычно ясной (по эту сторону кола), но редко красивой; Шафтсбери, человек богатый и свободный, писал с уверенной урбанистичностью, терпимым юмором и почти галльской грацией — английский сеньор, снисходящий до философствования. Мы должны задержаться у него, потому что он почти основал эстетику в современной философии и, спасая чувства и симпатии из холодных рук Гоббса и Локка, питал поток сентиментализма, который достиг кульминации в Руссо.

Под руководством Локка и по его схеме обучения языку путем беседы Элизабет Бирч, знавшая греческий и латынь, позволила Энтони с легкостью читать на обоих этих языках к одиннадцати годам. Затем он отправился в Винчестерскую школу; затем три года путешествий, во время которых он выучил французский язык и французские манеры и приобрел такую склонность к искусству, которая, должно быть, казалась неприличной английскому лорду. Он пробыл год в парламенте — достаточно долго, чтобы заметить «несправедливость и коррупцию обеих партий»; 163 Но лондонский дым настолько усугубил его астму, что он уехал в Голландию, где нашел интеллектуальный воздух, оживленный Спинозой и Бейлем. Унаследовав графство (1699), он провел остаток жизни в своем загородном поместье. За четыре года до смерти он женился и с удивлением обнаружил, что счастлив, как и прежде. 164 В 1711 году он опубликовал свое собрание сочинений под общим названием «Характеристика людей, нравов, мнений и времен». В 1713 году, в возрасте всего сорока двух лет, он умер.