Век Наполеона

Наполеон тесно соперничал с Людовиком XIV в покровительстве искусству, поскольку, как и тот, желал провозгласить славу и величие Франции и надеялся, что художники сохранят его в памяти людей. Его собственный вкус был не самым лучшим, как и подобает человеку, воспитанному и связанному солдатской службой, но он делал все возможное, чтобы обеспечить художников Франции историческими оригиналами и личным стимулом. Он похищал шедевры не только в качестве оборотного богатства (как их покупают сегодня), трофеев и свидетельств побед, но и в качестве моделей для учеников в музеях Франции; так, Венера Медичи попала из Ватикана, прелестные святые Корреджо из Пармы, «Брак в Кане» Вермеера из Венеции, «Сошествие с креста» Рубенса из Антверпена, «Успение Богоматери» Мурильо из Мадрида…; даже бронзовые кони св. Марка проделали свой опасный путь в Париж. Всего за период с 1796 по 1814 год Наполеон отправил из Италии во Францию 506 произведений искусства; из них 249 были возвращены после его падения, 248 остались, 9 были утеряны.5 Благодаря такому разграблению Париж заменил Рим в качестве столицы искусства западного мира. По мере того как множились завоевания, трофеи перетекали в провинции; для их приема Наполеон создал музеи в Нанси, Лилле, Тулузе, Нанте, Руане, Лионе, Страсбурге, Бордо, Марселе, Женеве, Брюсселе, Монпелье, Гренобле, Амьене… Над всеми этими коллекциями, и особенно над Лувром, Наполеон назначил Доминика Денона, который служил ему во многих странах и никогда не забывал, что сам император отправился вытаскивать его в безопасное место с плато, охваченного вражеским огнем во время битвы при Эйлау.

Наполеон учредил конкурсы и солидные премии в нескольких областях искусства. Он возобновил Римскую премию и восстановил Французскую академию в Риме. Он приглашал художников к своему столу и выступал в роли художественного критика даже во время кампаний. Больше всего он ценил тех живописцев, которые могли наиболее эффектно увековечить его деяния, и тех архитекторов, которые могли помочь ему сделать Париж самым красивым городом, а его правление — вершиной его истории. Он поручил скульпторам украсить пятнадцать новых фонтанов для его площадей.

Как в живописи его вкус тяготел к классике, так и в архитектуре он восхищался монументальным стилем Древнего Рима и стремился к силе и возвышенности, а не к изяществу рельефа или очарованию деталей. Поэтому он поручил Бартелеми Виньону разработать проект Храма Славы в честь Великой Армии; он приказал строителям использовать в его строительстве только мрамор, железо и золото. Задача оказалась настолько дорогостоящей и сложной, что, начатая в 1809 году, она так и осталась незавершенной после падения Наполеона. Его преемники завершили его (1842) как церковь, посвященную Святой Марии Магдалине — Ла Мадлен. Франция так и не приняла его; ни набожность, ни веселье Парижа не соответствуют этому запретному фасаду, чьи колонны могли бы лучше выразить наступающую армию, чем нежную грешницу, столь раскаивающуюся в своих милостях и столь щедрую в своей любви. Памятник архитектуры — Дворец биржи, строительство которого Александр-Теодор Броньяр начал в 1808 году, а Этьен де Ла Барр продолжил в 1813 году; никогда и нигде Маммона не была так величественно размещена.

Предпочитаемыми архитекторами царствования были Шарль Персье и его обычный помощник Пьер-Франсуа-Леонар Фонтен. Вместе они стремились объединить Лувр с Тюильри, несмотря на неравномерность их структурных линий; так они построили северное крыло (Cour Carrée) Лувра (1806). Они отремонтировали и обновили экстерьер, соединили этажи массивными лестницами. Они спроектировали Триумфальную арку Каррузель (1806–08 гг.) в стиле и пропорциях арки Септимия Севера в Риме. Более величественная Триумфальная арка Этуаль, расположенная в дальнем конце Елисейских полей, была начата (1806) Жаном-Франсуа Шальгреном, но только появилась из фундамента, когда Наполеон пал; она была завершена только в 1837 году, за три года до того, как его прах прошел под ней в своем триумфальном шествии к его могиле в Отеле дез Инвалид. Откровенно подражая арке Константина в Риме, она превзошла ее и любую римскую арку по красоте, отчасти благодаря своим мраморным барельефам. Слева Жан-Пьер Корто высекает «Коронование Наполеона», справа Франсуа Руде в «Марсельезе» (1833–36) передает боевой экстаз Революции. Это один из кульминационных моментов скульптуры XIX века.