7 мая 1800 года она перевезла своих домашних и небольшую свиту почитателей в Коппет на лето. За день до этого Наполеон покинул Париж, чтобы пересечь Альпы и встретиться с австрийцами в Маренго. Жермена позже призналась: «Я не могла не желать поражения Бонапарта, поскольку это казалось единственным средством остановить прогресс его тирании».18 Осенью того же года, наскучив Коппетом и Монбланом, она вернулась в столицу, ведь она жила разговорами, а «французская беседа не существует нигде, кроме Парижа».19 Вскоре она собрала в своем салоне целую компанию гениев, и главной темой их бесед стала диктатура Наполеона. «У нее полный колчан стрел», — жаловался он. «Они притворяются, что она не говорит ни о политике, ни обо мне; но как же тогда получается, что все, кто ее видит, любят меня меньше?»20 «Ее дом, — говорил он на острове Святой Елены, — превратился в арсенал против меня. Люди ехали туда, чтобы прослыть рыцарями в ее крестовом походе».21 И все же он признавал: «Эта женщина учит мыслить тех, кто никогда раньше этого не делал или забыл, как это делается».22
Он считал, что как человек, стремящийся вывести Францию из хаоса, создав ей эффективную администрацию, а тем временем ведущий ее армии к победе над враждебными коалициями, он вправе ожидать и, если нужно, принуждать к некоторому единству морали в обществе, некоторой координации национального духа с национальной волей к защите новой республики Франции и ее «естественных» границ; но эта женщина собрала и объединила против него и роялистов, и якобинцев, и утешила его врагов. Отец Жермены был согласен с Наполеоном; он отчитал ее за постоянные нападки на молодого диктатора; он сказал ей, что диктатура необходима во время кризиса или войны.23 Она ответила, что свобода важнее победы. Она поддерживала Бернадота в его противостоянии Наполеону; она написала некоторые из речей, которые Констан произнес в Трибунате против посягательств Наполеона на полномочия законодательного органа. Она и Бонапарт были экспансивными и вспыльчивыми эгоистами, а Франция была недостаточно велика, чтобы вместить их обоих и сохранить их свободу.
Весной 1801 года Наполеон писал своему брату Жозефу: «Месье де Сталь находится в самом жалком состоянии, а его жена дает обеды и балы».24 Жозеф передал упрек, Жермена отправилась в комнату месье на площади Согласия и нашла его в последней стадии паралича. Она стала ухаживать за ним, а в мае 1802 года взяла его с собой, когда уезжала из Парижа в Швейцарию. Он умер по дороге и был похоронен на кладбище Коппет. В том же году, становясь все более возбудимой, мадам де Сталь начала принимать опиум.
Она была величайшей европейской писательницей своего времени и величайшим французским автором, не считая Шатобриана. До 1800 года она написала пятнадцать книг, ныне забытых; в том же году она предложила крупный труд «Литература»; затем выпустила два романа — «Дельфина» (1803) и «Коринна» (1807), которые прославили ее на всю Европу; в 1810–13 годах она вела борьбу всей своей жизни за публикацию своего шедевра «Аллемания»; после смерти она оставила еще один крупный труд — «Размышления о… французской революции» и «Десять лет изгнания». Все названные здесь произведения были основательными и добросовестными, некоторые из них насчитывали до восьмисот страниц. Мадам де Сталь много работала, усердно любила и страстно писала; она до конца боролась с самым сильным человеком своего времени и, к сожалению, победила в его падении.