Век Наполеона

Я осмелился поинтересоваться нравами людей, которых воспитывали таким чудовищным образом, и обнаружил, что… что вследствие того, что они были собраны вместе в таком количестве представителей обоих полов, совершенно не обученных общим принципам религии и морали, они были настолько развратны и распутны, насколько неизбежно должны быть распутны люди под влиянием подобных обстоятельств; мужчины пьянствовали, женщины распутничали; И хотя приход не должен был содержать их как детей, он должен был обеспечивать их в случае болезней, вызванных их образом жизни, или в случае преждевременной инвалидности или старости.111

Вывод аристократа об английской экономике: «В торговле, даже в большей степени, чем на войне, и люди, и звери рассматриваются в основном как машины и приносятся в жертву с еще меньшим состраданием».112

Саути вскоре обнаружил, что не сможет жить своим пером, а тем более содержать иждивенцев, особенно во время войны, если не займет более консервативную позицию. Перемены сгладились благодаря правительственной пенсии в сто шестьдесят фунтов в год (1807) и приглашению регулярно публиковать статьи в «Tory Quarterly Review». В 1813 году он повысил свой статус и как автор, и как патриот, выпустив «Жизнь Нельсона» — ясное и яркое повествование, основанное на кропотливом исследовании и написанное в стиле XVIII века, настолько простом, четком и плавном, что оно увлекает читателя за собой, несмотря на навязчивую естественную предвзятость писателя в пользу своего героя и его страны. Увлечение Нельсона Эммой Гамильтон сократилось с десятилетия до абзаца.

Байрон, Шелли и Хэзлитт скорбели, когда Саути, приняв звание лауреата премии Англии, казалось, понизил престиж поэзии. Это звание упало в престиже, когда Питт (1790) отдал его Генри Паю, малоизвестному мировому судье. После смерти Пая (1813) правительство предложило этот пост Вальтеру Скотту, который отказался от него и рекомендовал Саути как достойного труженика. Саути принял предложение и был вознагражден увеличением пенсии до трехсот фунтов в год. Вордсворт, который должен был получить это назначение, с удовлетворением отметил: «У Саути есть маленький мир, зависящий от его промышленности».113

Байрон, который впоследствии осудил Саути на злословие и забвение, хорошо отозвался о нем после встречи с ним в Холланд-Хаусе в сентябре 1813 года: «Самый красивый бард, которого я видел за последнее время».114 И Томасу Муру: «Чтобы иметь голову и плечи этого поэта, я бы почти написал его сапфики. На него, безусловно, приятно смотреть, это человек таланта….. Его манеры мягкие…. Его проза безупречна».115 Но явное стремление Саути угодить обладателям богатства или власти привело Байрона к открытой войне против него в 1818 году. Самый неприятный удар был нанесен, когда группа бунтарей завладела рукописью радикальной драмы Соути «Уот Тайлер» (которую он написал в 1794 году и оставил ненапечатанной) и с радостью опубликовала ее в 1817 году.

Саути удалился в Грета-Холл, к своей библиотеке и жене. Она не раз была близка к помешательству; в 1834 году ее рассудок сдал, и в 1837 году она умерла. Сам Саути отказался от борьбы в 1843 году; и тогда, по почти всеобщему согласию и вопреки его собственным протестам, Вордсворт стал поэтом-лауреатом.

XVI. ЭПИЛОГ ВОРДСВОРТА: 1815–50 ГГ

Поэзия принадлежит молодости, и Вордсворт, прожив восемьдесят лет, умер как поэт около 1807 года, когда в возрасте тридцати семи лет он написал «Белую лань из Райлстоуна». К тому времени Вальтер Скотт опубликовал «Повесть о последнем менестреле» (1805); Вордсворт позавидовал его плавному стилю и использовал метр для своей собственной «повести» — повествовательной баллады о религиозных войнах на севере Англии в двенадцатый год правления Елизаветы I. Почти вся семья — отец и восемь сыновей — была стерта с лица земли в одной кампании. Эмили, оставшаяся в живых сестра, проводит остаток жизни в трауре; ежедневно к ней приходит белая лань, чтобы утешить ее, и сопровождает ее в субботних визитах к могиле младшего брата на церковном дворе Болтона. После смерти Эмили лань продолжает в одиночестве совершать еженедельные поездки из Райлстоуна в Болтон, тихо лежит возле могилы до окончания субботней службы в церкви, а затем спокойно возвращается через леса и ручьи в свои райлстоунские владения. Это красивая легенда, изящно и мелодично рассказанная.

Это был последний триумф творчества Вордсворта. Кроме нескольких сонетов, которые он издавал при малейшей провокации, он больше ничего не сделал для поэзии. В свои пятьдесят он выглядел мудрецом, высокий и статный, закутанный в теплые одежды от неисчислимого холода, волосы откинуты и небрежно спутаны, голова склонена, глаза серьезны в созерцании, как у того, кто, увидев, как Шелли и Байрон прошли путь от младенчества через экстаз к смерти, теперь спокойно ждал своей очереди, уверенный, что оставит после себя памятник более долговечный, чем страстные утопии или сардонические рифмы.