Век Наполеона

В то же время он противостоял попыткам французских эмигрантов и европейских королей втянуть его в войну с революционной Францией. Он сочувствовал судьбе своей младшей сестры Марии-Антуанетты, но боялся, что война с Францией будет означать потерю все еще не примирившейся Бельгии. Тем не менее, когда бегство Людовика XVI и Марии-Антуанетты было остановлено в Варенне, и они были возвращены в Париж, чтобы жить в ежедневной опасности для своей жизни, Леопольд предложил своим коллегам-монархам предпринять совместные действия для контроля над революцией. Фридрих Вильгельм II Прусский встретился с Леопольдом в Пилнице и подписал с ним декларацию (27 августа 1791 года), угрожающую вмешательством во дела Франции. Людовик XVI сделал это неудобным, приняв революционную конституцию (13 сентября). Но беспорядки продолжались и нарастали, снова подвергая опасности короля и королеву; Леопольд приказал мобилизовать австрийскую армию; французское собрание потребовало объяснений; Леопольд умер (1 марта 1792 года) до того, как пришло сообщение. Его сын и преемник, император Франциск II, в возрасте двадцати четырех лет, отверг ультиматум, и 20 апреля Франция объявила войну.

II. ФРАНЦИСК II

Эта история была рассказана с французского угла; как же австрийцы смотрели на нее и чувствовали ее? Они слышали, как их эрцгерцогиня, чья красота приводила Эдмунда Берка в восторг от красноречия, была презираема парижанами как «Автришка», как толпа заточила ее в Тюильри, а затем Ассамблея низложила ее и посадила в тюрьму. Они слышали о сентябрьской резне и о том, как отрубленная голова принцессы де Ламбалль была выставлена на пике на глазах у королевы, которая ее любила. Они слышали, как она, беловолосая, едет в плену в тумбриле сквозь издевающуюся толпу на смерть под гильотиной. Больше ничего не требовалось, чтобы народ Австрии сплотился вокруг молодого императора, который должен был повести его на войну против французских убийц. Не имело значения, что он был среднего ума, неуклюжим, хотя и доброжелательным деспотом, выбирал некомпетентных генералов, проигрывал битву за битвой, сдавал часть за частью тело Австрии и оставлял свою столицу на милость и в пользование завоевателя. Эти поражения заставляли австрийцев любить Франциска еще больше; он казался им назначенным правителем по божественному праву, папскому посвящению и неоспоримой легитимности королевского происхождения; он защищал их, как мог, от варваров-убийц, а затем от корсиканского дьявола. Его отказ от всех либеральных мер, оставленных дядей и отцом, восстановление феодальных повинностей и корве, отказ от любого перехода от самодержавия к конституционному правлению — все это казалось забытым, когда после Аустерлица и Прессбурга он вернулся в свою столицу избитым и разоренным. Народ встретил его с дикой преданностью.2 Во всех многолюдных событиях следующих восьми лет они видели лишь триумф нечестивцев и скандальное унижение Богом данного правителя, который, как и полагается Богу, в свое время будет отомщен врагам Австрии и вернет себе принадлежащие ему по праву рождения владения и власть.

III. МЕТЕРНИК

Человек, который привел его к этому свершению, родился в Кобленце на Рейне 15 мая 1773 года и был окрещен Клеменсом Венцелем Лотаром фон Меттернихом. Он был старшим сыном принца Франца Георга Карла фон Меттерниха, представителя Австрии при дворах князей-архиепископов-выборщиков Трира, Майнца и Кельна. Первые два имени мальчик получил от первого из этих церковных правителей, и он никогда не забывал о своих религиозных связях и верности на протяжении всей своей вольтеровской юности и макиавеллистского служения. Ему также дали имя Лотар, чтобы напомнить Европе, что предок с таким именем правил Триром в семнадцатом веке. Иногда он добавлял «Виннебург-Бейльштайн», чтобы указать на владения, принадлежавшие семье на протяжении восьми веков, и семьдесят пять квадратных миль которых давали почву для благородного предлога von. Очевидно, он не был создан для того, чтобы любить или направлять революции.

Образование, соответствующее его статусу, он получил от наставника, который приобщил его к французскому Просвещению,3 а затем в Страсбургском университете. Когда это учебное заведение содрогнулось от падения Бастилии, Клеменса перевели в Майнцский университет, где он изучал право как науку о собственности и прецедентах. В 1794 году французы захватили Кобленц, ставший ульем жужжащих эмигрантов, и почти все поместья Меттернихов были «национализированы». Семья нашла убежище и комфорт в Вене. Высокий, атлетически сложенный, элегантный, Клеменс добился расположения Элеоноры фон Кауниц, богатой внучки государственного деятеля, который выдал Австрию Габсбургов за Францию Бурбонов. Почти унаследовав от своей невесты дипломатическое искусство нелицемерной любезности и умения с достоинством присваивать, он вскоре оказался пригоден к интригам и добыче.