Век Наполеона

В Линьи сражение продолжалось шесть часов, в течение которых ни одна из сторон не уступала друг другу; один прусский офицер позже вспоминал, что «люди убивали друг друга, как будто их одушевляла личная ненависть».38 Некогда тихие деревни, такие как Сен-Аманд и Ла-Хай, переходили из рук в руки в отчаянных боях между людьми. Сам Линьи был охвачен пламенем. С наступлением ночи и дождя Наполеон приказал своей Старой гвардии атаковать прусский центр. Дождь превратился в грозу, прусский центр сдался, Блюхер, продолжая сопротивляться, упал с лошади, и его пришлось уносить. Французы были слишком измотаны, чтобы превратить поражение в разгром. Пруссаки отступили на север к Вавру, оставив за собой двенадцать тысяч убитых и раненых. Сам Наполеон использовал почти последние ресурсы своих нервных сил. Если бы Веллингтон смог в тот момент выступить из Кватр-Браса, возможно, не было бы Ватерлоо.

3. 17 июня: Дождь

Для Наполеона было очень хорошо, что ливень сделал невозможным крупное сражение 17-го числа. На земле была грязь; как можно было подтянуть артиллерию или расположить ее на этой дерновой и колеблющейся земле? Эти прилагательные можно было бы применить к императорскому уму, когда в 7 часов утра Ней сообщил Наполеону, что Веллингтон удерживает Кватр-Брас, и подразумевалось, что только вся французская армия может его вытеснить. Ответ Наполеона — или его неясная формулировка — должно быть, оставил Нея в еще большем недоумении: «Занимайте позицию у Катр-Браса….. Но если это невозможно… немедленно отправьте информацию, и тогда император будет действовать. Если… там есть только тыловое охранение, атакуйте его и захватите позицию».39 Там было не только тыловое охранение, и Ней отказался возобновить атаку. Веллингтон, узнав о поражении Блюхера, отвел свою армию на север, на защищенное плато под названием Мон-Сен-Жан, и удалился в свой штаб в близлежащем Ватерлоо.

Наполеон приказал Груши с 30 000 человек преследовать пруссаков в течение 17 июня и в любом случае не дать им соединиться с Веллингтоном. Сам он с 40 000 человек, оставшихся в живых после битвы при Линьи, отправился на соединение с Неем в Кватр-Брас. Когда он прибыл туда около двух часов дня, то с огорчением узнал, что Веллингтона там нет. «Мы потеряли Францию!» — воскликнул он; «Мы потеряли Францию!».40 Он отдал приказ о преследовании и сам возглавил его вместе с Неем и Друэ д'Эрлоном; но сильный ливень заставил его прекратить преследование. В 9 часов вечера, промокший до нитки, он проскакал назад милю или две, чтобы переночевать в Кайю; а его измученная армия — дождь прекратился — расположилась на ночлег на мокрой земле.

4. Воскресенье, 18 июня: Ватерлоо

В 2 часа ночи Блюхер отправил Веллингтону сообщение, в котором обещал, что прусский корпус под командованием генерала Фридриха Вильгельма фон Бюлова выйдет из Вавра на рассвете, чтобы присоединиться к нему против французов, и что два других прусских корпуса вскоре последуют за ним. В 10 часов утра Наполеон, не зная об этих любезностях, послал Груши указания продолжать преследование Блюхера до Вавра.

Он планировал начать действовать в 9 часов утра, но капитаны артиллерии убедили его повременить до тех пор, пока земля не начнет подсыхать. Тем временем Веллингтон разместил свои войска на возвышенности к югу от Мон-Сен-Жана. У него было 70 000 человек и 184 орудия; у Наполеона — 74 000 человек и 266 орудий. У каждого из лидеров были генералы, которые заслужили — или должны были заслужить — место в истории: Принц Фридрих Брауншвейгский (сын герцога, проигравшего при Вальми и смертельно раненного при Ауэрштедте), Дёрнберг, Альтен, Кемпт, Сомерсет, Уксбридж, Хилл, Понсонби, Пиктон — все под началом Веллингтона, такого же жесткого, как его язык, и такого же гордого, как герцог. Добавьте Бюлова, Зиетена и Пирха под командованием Блюхера; а для французов — Нея, Груши, Вандамма, Жерара, Камбронна, Келлермана, Рейля, Лобау и Наполеона.

Он начал расплачиваться за то, что каждый месяц укладывался в несколько лет, за то, что питался и спаривался наспех, что жил в высоком напряжении на троне и на поле боя, а в последнее время еще и утешал свои печали едой. Шесть лет спустя посмертное обследование его органов выявит полдюжины болезней и отклонений. Теперь, при Ватерлоо, ему приходилось часами сидеть на лошади, страдая от геморроя;41 У него были камни в мочевом пузыре, и дизурия требовала частого и часто несвоевременного мочеиспускания; и, возможно, рак, который убил его и его отца, уже поглотил его.42 Эти заболевания истощили его силы, мужество, терпение и уверенность в себе. «Во мне больше не было чувства окончательного успеха….. Я чувствовал, что фортуна покидает меня».43 Тем не менее, предположительно для придания уверенности, он заверил своих встревоженных генералов: «Если мои приказы будут хорошо выполнены, мы будем спать сегодня ночью в Брюсселе».44