Век невинности

«Ну и чего ради они обижаются по пустякам? Подумаешь, графиня Оленская посетила свою новую знакомую, которую все считают женщиной легкого поведения!»

«Считают!..»

«Ну, которая таковой и является… Зато у нее всегда хорошее музыкальное сопровождение вечеров, и по воскресеньям, когда весь Нью-Йорк умирает от скуки, на них весело и интересно».

«Хорошее музыкальное сопровождение? Ах, да! Говорят, там есть одна девица, которая залезает на стол и исполняет куплеты, которые любят распевать в разных парижских заведениях. У нее в так называемом „салоне“ курят сигары и пьют шампанское!»

«Да, но разве подобное времяпрепровождение не характерно также и для других мест? Жизнь не стоит на месте!»

«Неужели ты, дорогой, и в самом деле защищаешь идею всех этих „французских салонов“ по воскресным дням?»

«Помнится, матушка, вы частенько ворчали, когда мы в Лондоне посещали „английские салоны“…»

«Не забывайте, что мы с вами — не в Париже и не в Лондоне, а в Нью-Йорке!»

«Что верно — то верно…» — вздохнул Ачер.

«Не хочешь ли ты сказать, что наше общество в чем-то уступает лондонскому или парижскому? Может, и уступает, я согласна. Но мы живем здесь, и пусть тот, кто приезжает в наш город, уважает наши порядки. В особенности это касается Элен Оленской. Она как-никак сыта по горло тамошней жизнью!»

Ньюлэнд ничего не ответил, и после непродолжительной паузы миссис Ачер продолжала: «Я как раз собиралась, после того, как надену шляпу, попросить тебя отвезти меня до обеда к кузине Луизе». Он нахмурился, но его мать решительно закончила свою мысль: «Полагаю, ты мог бы объяснить ей все так же, как и мне: просто скажи, что за границей все иначе, чем у нас, что люди там особенно не церемонятся друг с другом, и что мадам Оленская, вероятно, просто не знает порядка вещей… Все это делается, дорогой, — добавила она с невинным выражением на лице, — исключительно в интересах самой мадам Оленской».

«Но, матушка, я и в самом деле не понимаю, где тут собака зарыта! Ну, подумаешь, князь отвез мадам Оленскую к миссис Страферс! Собственно говоря, до этого он привозил миссис Страферс домой к графине знакомиться. Я присутствовал при этом. Уж если Ван-дер-Лайдены ищут виновника скандала, чтобы затеять ссору, они спокойно найдут его, не выходя из собственного дома!»

«Ссору? Ньюлэнд, ты когда-нибудь видел, чтобы дядя Генри с кем-нибудь ссорился? А князь — его гость, к тому же иностранец. Разве они могут ссориться с человеком из совершенно другого мира? Графиня Оленская живет в Нью-Йорке, а, значит, должна уважать наши традиции».

«Ну, тогда, если они потребуют, можете принести им в жертву мадам Оленскую, — раздраженно сказал Ачер. — нечего ни мне, ни вам замаливать ее грехи!»

«Так я и думала, что в этой ситуации тебя, прежде всего, будут волновать Минготы!» — воскликнула миссис Ачер в сердцах. Это означало, что скоро она начнет раздражаться.

Угрюмый дворецкий раздвинул портьеры в гостиной и громко произнес:

«Мистер Генри Ван-дер-Лайден».

Миссис Ачер уронила иглу и трясущейся рукой отодвинула назад свой стул.

«Принесите еще одну лампу!» — приказала она слуге, который уже готов был ретироваться, в то время, как Дженни спешно поправляла чепчик на голове миссис Ачер.

На пороге гостиной выросла фигура Ван-дер-Лайдена, и Ньюлэнд Ачер направился к дяде, чтобы поприветствовать его.

«Мы только что говорили о вас, сэр!» — сказал он.

Казалось, мистер Ван-дер-Лайден был несколько ошарашен таким приемом. Он снял перчатки, чтобы пожать руки дамам, и в смущении теребил свой цилиндр, пока Дженни пододвигала ему кресло.

«А еще мы говорили о графине Оленской», — добавил Ачер.

Миссис Ачер стала бледной, как полотно.

«О, это очаровательнейшая женщина! Я только что от нее», — сказал мистер Ван-дер-Лайден, и на его лице появилось благодушное выражение.

Мистер Ван-дер-Лайден уселся в кресло, а перчатки и цилиндр положил на пол, позади себя: он всегда делал так, следуя своей старомодной, но элегантной привычке. Уютно устроившись в кресле, он продолжал:

«Вы бы видели, как она составляет букеты из цветов! Да у нее просто талант! Я послал ей несколько гвоздик из Скайтерклифа и был потрясен! Вместо того, чтобы всем скопом поместить их в огромную вазу, как сделал бы наш главный садовник, она разделила цветы на небольшие букетики и поставила их в разных концах комнаты… И как ей это удается? Князь сказал мне: „Поезжайте и взгляните, как она обставила свою гостиную!“ И в самом деле, вкус у нее отменный. Я бы непременно свозил туда Луизу, если бы район, в котором живет графиня, не был таким неприятным».

Эту длинную, столь нехарактерную для него речь, мистер Ван-дер-Лайден произнес в полной тишине. Миссис Ачер осторожно извлекла вышивание из корзины, в которую сунула его, как только мистер Ван-дер-Лайден вошел. Ньюлэнд, прислонившийся к камину, чуть коснулся кончиками пальцев защитного экрана из перьев колибри; он заметил, как Дженни, чье лицо было хорошо освещено принесенной дворецким лампой, подавила зевок.