Век перевода (2005)

— Чего мы ждем, сошедшись здесь на площади?

— Да, говорят, придут сегодня варвары.

— Так почему бездействие и тишина в сенате?

И что ж сидят сенаторы, не пишут нам законов?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда.

Сенаторам не до законов более.
Теперь писать законы станут варвары.

— А император наш зачем, поднявшись рано утром,

У главных городских ворот на троне восседает
В своем уборе царственном и в золотой короне?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда.

И император наш готов принять
их предводителя, — он даже приготовил
указ, чтобы тому вручить:
указом сим ему дарует титулы и звания.

— А консулы и преторы зачем из дому вышли

сегодня в шитых золотом, тяжелых багряницах?
Зачем на них запястия все в крупных аметистах
и перстни с изумрудами, сверкающими ярко,
и опираются они на посохи резные,
из золота и серебра, в узорах прихотливых?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда,

так роскошью им пыль в глаза пустить хотят.

— А что же наши риторы не вышли, как обычно,

произносить пространные торжественные речи?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда,

а варвары не любят красноречия.

— А отчего вдруг поднялось смятение в народе,

и озабоченно у всех враз вытянулись лица,
и улицы и площади стремительно пустеют,
и по домам все разошлись в унынии глубоком?

Уже стемнело — а не видно варваров.

Зато пришли с границы донесения,
что более не существует варваров.

И как теперь нам дальше жить без варваров?

Ведь варвары каким-то были выходом.

ГЕОРГОС СЕФЕРИС (1900–1971)

ХЭМПСТЕД

Как птица с подбитым крылом
годами не поднимавшаяся в воздух
как птица не одолевшая
ветра и бури
падает вечер.
На зеленый газон
где весь день танцевали три тысячи ангелов
нагие как сталь
падает обескровленный вечер;
три тысячи ангелов сложили крылья и сделались
псом
брошенным
лающим
одиноким
ищущим хозяина
или второе пришествие
или косточку.
Теперь я ищу немного покоя
мне хватило бы хижины на холме
или у моря
мне хватило бы висящей перед окном
простыни выкрашенной индиго
расстилающейся как море
мне хватило бы гвоздики в горшке
искусственной даже
красной бумажки на проволоке
так чтобы ветер мог
ветер мог вращать ее без усилий
куда хочет.
Вечер падал бы
стада мыча и гремя колокольцами шли бы в загон
точно самая простая и счастливая мысль
и я ложился бы спать
потому что у меня не было бы ни одной
свечи, чтобы зажечь
свет
и читать.

PIAZZA SAN NICOLO [13]

Longtemps je me suis couchc de bonne heure[14]