Век перевода. Выпуск 2

Живешь с остудою на сердце ты.
Как я; в тени, торя тропу сквозь хладный сад камней,
В сени гигантских кленов.
Совсем немного солнце трогает меня.
Я вижу его изредка весною ранней, поднимающимся издалека.
Потом вымахивают листья, полностью его закрыв. Я чувствую его
Мерцающим сквозь листья, переменчивым,
Как будто кто-то в бок стакана стукает железной ложкой.
Не всем живущим существам свет нужен
В равной мере. Кое-кто из нас
Свой собственный свет излучает: лист серебряный
Пути подобен, по которому никто не ходит, мелкой луже
Серебряной под кленами большими в темноте.
Но это знаешь ты уже.
И ты, и прочие, кто полагают,
Живете вы по правде, значит, по любви.
Но холодно всё это.

МЕРВИН БЕЛЛ {57} (1946 — 1999)

Доротее

Вы некрасивы, это правда.
Неправда также, что красивы Вы.
Вы разрешили сорняку расти в малине,
В то время как малине — возле дома.
Так близко и в такой интимной тишине
Ненастной ночи, она чешет стену
И соскребает день, пока мы спим.

Дитя сказало, — значит, это правда:

«Потерянные вещи все равны».
Не думаю. Ведь если потеряю я тебя,
Замрет весь воздух, прекратится рост деревьев.
И кто-то выдернет сорняк, а это мой цветок.
Спокойствие не будет вашим. Если потеряю,
Я попрошу траву мне разрешить уснуть.

ЭДВАРД ХИРШ {58} (р. 1951)

Спина моего отца