Главный социальный результат для общества в открытии образования для талантов был парадокс, именно он привел к созданию не «открыгого общества» свободного соревнования в бизнесе, а «закрытого общества» бюрократии; но оба, каждое по-свое-му, они являлись характерными учреждениями либерально-бур-жуазной эры. Преобладающей чертой высших общественных служб XIX в. главным образом было то же, что и в XVIII в., веке Просвещения: масонское и постфенианское в Центральной и Восточной Европе, наполеоновское во Франции, либеральное и антиклерикальное в других латинских странах, в Британии — по Бентаму. По общему признанию, соревнование было заменено автоматическим продвижением, коль скоро человек с заслугами однажды завоевал свое место на службе; другое дело, насколько быстро и как далеко продвигался человек, все еще зависело (теоретически) от заслуг до тех пор, пока общее равноправие не стало причиной продвижения меньшинства. На первый взгляд, бюрократия совсем не соответствовала идеалам либерального общества. И все же общественные службы были связаны сознанием того, что они были выбраны по заслугам, в атмосфере, где преобладают неподкупность, практическая целесообразность и образование, а не аристократическое происхождение. Даже железная неизбежность автоматического продвижения (которое достигло абсурдных размеров в самой буржуазной организации среднего класса — в британском военно-морском флоте) по крайней мере имела преимущество в отсутствии типично аристократических или монархических привычек вьщвижения фаворитов. В обществах, где экономическое развитие отставало, общественные службы тем не менее обеспечивали возможность роста среднего класса*. Не
Все чиновники в бальзаковских романах происходили или ассоциировались с семьями мелких предпринимателей.
случайно в 1848 г. в парламенте Франкфурта 68% всех депутатов были гражданскими служащими или другими чиновниками (тогда как только 12% представителей «свободных профессий» и 2,5% бизнесменов имели депутатские мандаты)*^*