Век Зверева

Зверев выполнил приказ, расслабился и заставил себя уснуть. Когда он утром открыл глаза, Бухтоярова в комнате уже не было.

Вроде бы ничего в аэропорту не происходило. Спецрейс из Варшавы, «участников фестиваля», стоял на третьей рулежке. Восемьдесят наемников борта не покидали, три представителя со спортивными сумками прошли в здание аэропорта, в таможенное крыло, немного погодя к самолету подъехал автобус, в него спустились еще девять человек, таких же ладных, с одинаковыми сумками, автобус провез их через все летное поле, и они прошли в другое крыло, где милиция и военный комендант. Еще через семь минут аэропорт был во власти коммандос, без единого выстрела, без крика, как и должно быть в таких случаях. Главное было пропустить борт, набитый людьми и оружием, по коридору из Варшавы. Пассажиров было мало, и они так ничего и не заметили. Просто милиционеры покинули по одному зал, вызванные по телефону. Теперь все, кто мог защитить аэропорт, со связанными руками лежали на полу комнаты отдыха персонала лицом вниз, под дулами автоматов. Некоторую опасность представляли два борта, которые вскоре должны были сесть в Калининграде. Первый, из Москвы, удалось перебросить на Минск без проблем. За столами диспетчеров сидели теперь люди Господина Ши. Киевский уже был на подлете, и экипаж недоумевал. Видимость — в норме, боковой ветер — отсутствует, топливо — на исходе. В последний миг сработала версия о нейтрализации теракта, и литовцы «согласились» принять самолет в Паланге. Потом порт закрылся «по погодным условиям».

Через шесть часов, когда было принято решение о сворачивании «Регтайма» и эвакуации русских функционеров, порт был уже в тройном кольце оцепления. Проснувшиеся наконец генералы спешно выводили людей к машинам, пультам; отпирались ружейные комнаты.

Торг шел долго. Подробностей этого торга, как и того, о чем говорилось в Форосе в девяносто первом году, узнаем мы не скоро, а может быть, никогда. Наконец командующий четырнадцатой армией, который принял на себя всю полноту власти в области, разрешил пропустить «Икарус» с врагами народа в аэропорт.

…Бухтояров уже двенадцать часов просидел в зале ожидания. Один, без оружия.

«Вся королевская рать» покинула чрево автобуса и шла к депутатской комнате через зал. Автобус был тут же обыскан и отправлен назад, в город. В зале — пассажиров человек пятьдесят. Сидеть и ждать рейса — дело привычное. Только вот телефоны-автоматы отказали вдруг все сразу, и люди в штатском не дают отъехать со стоянки ни одной машине. Мобильных телефонов у пассажиров имеется несколько, но вежливый женский голос на станции повторяет вновь и вновь, что связь временно прервана, и извиняется. Дело житейское, город почти пограничный. Наверное, что-то происходит. Даже милиция где-то внутри. Видно, проходит инструктаж или занята каким-то важным государственным делом. Те наемники, что работают в зале, прекрасно говорят по-русски.

Он встал, прошел в туалет, потом умылся теплой водой, вернулся в зал, прошел в буфет.

Буфетчица сварила ему кофе, пирожок черствый дала. Ей велено было «администрацией» держать ушки на макушке. В зале, возможно, опасный преступник. Фотографию жены наемника показали, спросили, не видела ли такую сегодня, и посоветовали от стойки не отходить. То же — в ресторане. Кое-кого из персонала пришлось уложить там же, в комнате с заложниками.

Бухтояров поднялся на второй этаж, туда, где окна на летное поле и вечер чудесный за стеклами. Мог быть вариант, по которому пассажиры в зале ожидания так бы ничего и не поняли, и беда прошла бы мимо них. Бухтояров, убивавший столько и так легко распоряжавшийся многими жизнями, молился сейчас о том, чтобы с этими людьми ничего не случилось. Вереница предателей шла через все летное поле к самолету. Парк машин за эти годы несколько уменьшился. Но уникальное расположение анклава не позволило заморозить аэропорт. Летали грузы, пассажиры, шел товар, деньги крутились.

Обычный «ТУ» был выбран не зря. По тем же причинам «тихой» операции. А «боинги» и другие ловкие машины должны были садиться уже позже. Вот он, самолет. Слева на стоянке — такой же, и справа. Горят прожектора на полосе, суетятся механики, вот и заправщик уже отошел. Отъехал в свое безопасное место, туда, направо.

Аэропорт стандартный, типовой. Зверев мог с закрытыми глазами показать расположение служб, места складирования, запасной диспетчерский пульт, топливный склад. Нужно было каким-то образом покинуть здание.

Сейчас наемники работали по высшей цифре. Господин Ши и компания уже поднялись в салон. Свободны все полосы. Поднимается этот борт, и оставшиеся «борцы за возвращение отторгнутых территорий» начнут свою эвакуацию. Вот уже и второй борт готовят. В него-то и погонят пассажиров из зала. Заложников.