Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего?

Огнестрельное оружие преобразило и общество. Когда Эдуард III первым стал применять отряды лучников, он получил уникальное преимущество над всеми своими врагами. А огнестрельное оружие разнесло это преимущество в пыль. Солдат не обязательно было тренировать с детства, чтобы стрелять из аркебузы или мушкета: этому можно было научиться за несколько недель. Таким образом, крупные и лучше оснащенные армии снова стали доминировать на поле боя, и старое правило войны – чем больше армия, тем она сильнее – снова стало действовать. В 1470-х гг. численность армий Франции и Испании составляла соответственно 40 000 и 20 000 человек. К 1590-м во французской армии уже служило 80 000 человек, а в испанской – 200 000[83]. В начале XVII в. армии стали еще крупнее: голландцы держали под ружьем 100 000 человек, испанцы – 300 000, а французы – 150 000[84]. По всей Европе королям и князьям приходилось обкладывать население огромными налогами, чтобы оплачивать оружие, подготовку и жалование солдат для армии, достаточно многочисленной, чтобы выполнять поставленные задачи. Государства, перед которыми стояла угроза вторжения, поняли, что им нужна более эффективная система гражданской обороны, чем старинная практика «деревенские жители слышат набат, вооружаются старыми мечами или топорами и спешат в бой». Новое ополчение вооружали уже пистолетами, а для снабжения организовывались пороховые склады. У входов в заливы строили порты с низкими, широкими стенами, в стиле итальянских бастионов. Крупные страны, которые могли собирать налоги с большого числа подданных и ставить под ружье огромные армии, получили возможность просто стереть с лица земли маленькие страны, так что этим маленьким странам тоже пришлось готовиться к войне. В результате по всему континенту развернулась гонка вооружений. Война больше не была чем-то, что происходит временами: подготовка к войне стала неотъемлемой частью жизни для сотен тысяч людей, а государства использовали передышки мирного времени, чтобы укрепить оборону и подготовиться к следующему конфликту.

Появление огнестрельного оружия изменило многое и за пределами континента: оно позволило европейским странам доминировать в мировых океанах, а позже, под конец века, начать захват новых территорий. Здесь мы должны говорить точно: испанцы завоевали Южную Америку вовсе не благодаря огнестрельному оружию – им помогла целая совокупность факторов, включая пророчества аборигенов, суеверия, местные гражданские войны, оспу, а также тот простой факт, что дубины с каменными наконечниками и маленькие луки и стрелы значительно уступали толедским стальным клинкам и доспехам. Однако для защиты кораблей, идущих в Новый Свет и обратно, испанцы, конечно, использовали пушки. Английские и марокканские моряки с большим удовольствием нападали на плохо защищенные суда, груженные золотом и серебром. Это вызвало гонку морских вооружений, сравнимую с гонкой разработок стрелкового оружия. Португальская морская империя зависела от огнестрельного оружия даже больше, чем испанская. Диогу ду Коуту, португальский писатель XVI в., говорил, что его соотечественники в Индийском океане и на Дальнем Востоке вынуждены были сражаться с врагами, оснащенными почти таким же продвинутым оружием[85]. Везде, где португальцы устраивали торговые посты или «фактории», им приходилось защищать их укреплениями, пушками и стрелковым оружием. Благодаря всему этому европейские страны, которые не контролировали ни одного мирового океана к 1500 г., захватили их все к 1600. Таким образом, они стали доминировать в международной торговле на больших расстояниях, пусть и враждуя при этом между собой. А благодаря превосходству в огневой мощи они продолжали править морями вплоть до XX в.

Спад насилия среди частных лиц