Веха

Что мне ещё нравилось в Илье, это то, что он никогда не хитрил, не приставал с вопросами, сам всегда отвечал, если к нему обращались, но не выпячивался, хотя, исходя из его спортивной комплекции, то вполне бы и мог. Был в меру стеснительный, но мог и постоять за себя, а также за товарища.

Я хоть и как бы окончил учёбу, но тех, кто обучался на поммастеров, три раза в неделю за парты садили, и мы изучали разные технологии, что-то новенькое в ткацком производстве, главное, в технике и оборудовании. Наладка станков, это главное, что входило в мои обязанности, ну и подменить мастера в случае чего.

Работа мне нравилась, тем более, что перед отпуском Аню перевели всё-таки в одну смену со мной, и это было прекрасно.

Конец мая выдался очень тёплым и ласковым. Сады отцвели, и погода от ночных заморозков, постепенно перешла в стадию летней, даже какой-то бархатной. Нас это радовала такая погода и, частенько, мы с Аней засиживались в сквере до раннего утра. Оттуда и уходили на работу, если работали в первую смену. После смены отсыпались, а вечером и ночью всё повторялось.

У нас была с ней чистая любовь, никаких дурных мыслей не было ни у меня, ни у неё. Часами могли обсуждать с ней будущую нашу совместную жизнь. Она мне рассказывала о своей семье, о роде, который проживал в Смолевичах, в общем, обо всём, что приходило в голову. Я ей тоже, рассказал буквально всё. Всё о моей Малышевке, о своих братьях и сестрах, о том, какие они все хорошие, особенно маленькая Шурка. О папе, маме, дедушке Иване, обо всех родственниках, проживающих в нашей деревне. О том, откуда пошёл наш род. Она всегда слушала меня с открытым ртом, боясь пропустить хоть одно слово.

В словах всегда легче выражать те, или иные события, чем жить в этих самых событиях.

В конце мая я написал письмо родителям и попросил отца, чтобы за нами кто-нибудь приехал в Почеп двенадцатого июня, объяснив, что еду не один. Именно с кем, я не написал, оставив это сюрпризом. Июнь месяц в колхозе, особенно начало не очень были загружены для мужиков, поэтому я рассчитывал, что за мной приедет Матвей, или Василь. Вообще-то мы планировали выехать десятого июня, сутки погостить у Александра, а затем уже добираться до Малышевки.

Так мы и сделали. Деньги мы получили до обеда, а поезд, в сторону Брянска уходил вечером, поэтому у нас было ещё масса времени сбегать к Ане домой, забрать её сумку с вещами, и другими женскими штучками, и вернуться в общежитие. Я постепенно накупил всяких подарков для всех домочадцев, и уложил всё это в вещмешок, довольно объёмных размеров.

В семь вечера мы, устроившись у окна своего плацкартного вагона, уже отправились в долгожданное путешествие на родину. Если посчитать всё время моего отъезда из Малышевки, имеется в виду, последний мой приезд домой из Почепа, прошло уже полтора года. Естественно меня трясло от нетерпения, и какого-то тревожного ожидания. Тревожного не от тревоги за кого-то, а тревожного от ожидания момента, когда я ступлю на свою землю, пробегусь по знакомым до боли тропинкам, искупаюсь в нашем пруду, да и просто побегаю по полям и лугам. Обниму своих близких, и до ужаса хотел вкусить наш чёрный, изготовленный руками матери хлеб. Попить парного молока из кринки, а также выпить свежего мёда от полевых пчёл! Я так размечтался, что даже ощутил запах ржаного хлеба и этого мёда, который невозможно с чем-то спутать.

– Ты что, Павлуша! – вдруг услышал я голос Ани, про которую напрочь забыл, отчего даже покраснел, вроде Аня прочитала мои мысли. – Ты где, милый?

– Извини, Аннушка! Ей Богу размечтался, как пацан, вот и провалился! – ответил я, виновато улыбнувшись ей.

– Да я не против твоих мечтаний, только ты меня там, в деревне, случайно не забудь! Ладно? – сказала Аня, смеясь надо мной.

Ехали интересно, в нашем отделении сидели ещё два мужика, но и то на боковых сидениях и о чём-то оживлённо беседовали, не забывая про самогон, который стоял на их столике, да сало с хлебом и нарезанным луком, от которого по вагону разносился специфический запах.

В соседнем отделении горланили женщины, перебивая друг друга. Мы с Аней, устроившись возле окна, смотрели то за окно, то друг на друга, перекидываясь незначительными фразами. Каждый думал о своём, но по большому счёту об одном и том же. – Как нас встретят мои родные?

Первыми родными для нас в Почепе был мой брат со своей замечательной женой, которые приняли нас радостно, как всегда. Мария тоже не спала, как и Галина Ивановна, которая даже прослезилась, обнимая меня, а потом и Аню, осматривая её со всех сторон. Время уже было за полночь, когда мы пришли к ним домой, но это обстоятельство не помешало ни кому, чтобы прекрасно поужинать всем, да и поговорить обо всём сразу.

Сашка вообще не сидел за столом, а всё бегал и не знал, что ещё предложить Ане, да и мне, пока я его, чуть ли не силой не усадил за стол.