Вековая история. Из жизни Ивана Посашкова

– Да, далеко не все это понимают.

– Вы знаете, господин полковник, прежде чем мы с вами начнём, я задам вам вопрос, который меня очень волнует, если вы не возражаете?

Сели мы с ним, выпили по рюмке коньяка, закусили лимончиком.

– У меня единственный вопрос. Нам на лекции преподаватель говорил, что Ленин никакого отношения к руководству войсками Красной Армии в период Гражданской войны не имел. Всем руководил Сталин.

– Это чистейшей воды чепуха! Всеми боевыми действиями руководил лично Ленин.

Пошёл и принёс мне книжку. Книжку написали Тухачевский, Якир и Блюхер.

– Вы эту книжку читаете только здесь и никому не говорите, что её читали. Здесь собраны все распоряжения, которые отдавал Ленин фронтам, дивизиям и так далее. Их скрупулёзно записывали. Вот эти три человека: Блюхер, Тухачевский и Якир.

Просидел я у него часа четыре или пять, не меньше. Листал, читал. Я не изучал конкретно, кто что делал. Меня интересовал сам факт, что было отдано распоряжение, и больше ничего.

– Ну что, спасибо вам. А вы не возражаете, если я к вам ещё загляну?

– Буду искренне рад! Я искренне рад тому, что уже сегодня то, что я знал, передал вам. И надеюсь, что вы кому-то это передадите. То есть я не унесу с собой. Вы же отлично понимаете, что я уйду, больше это никому не надо. Это всё уничтожат как хлам, как мусор. И никто тут больше смотреть ничего не будет.

Все эти примеры, когда я их собрал в систему, сложились в моё собственное представление о ведении боевых действий во время Великой Отечественной войны. Мне стало понятно, что не всегда изложенная нам информация соответствовала действительности. Также на сравнительном анализе писал и дипломную работу. Учился я хорошо, и мне принадлежало право выбора темы для защиты диплома. В списке значилось 1 200 тем. Нас двое таких было: я и ещё однокурсник, только мы имели право выбирать из этого большого количества, остальным темы просто назначали.

Я выбрал тему «Причины неудач Второй ударной армии в боях под Ленинградом». Она же сколько времени не могла прорвать это кольцо блокадное! Мне ребята говорили: «На что тебе эта канитель нужна? Зачем ты лезешь, куда не надо?» Я отвечал: «Нет. Я просто хочу узнать. Почему получилось именно так, что столько времени толклись на одном месте, а прока никакого не было». Однокурсники посоветовали: «Ты пройди вот в этот дом, за который мы воевали с московским парткомом, там сейчас живёт генерал-лейтенант, командующий корпусом, воевавший на этом участке фронта, который входил в состав Второй ударной армии. Он живой и здоровый, но, уже, правда, старый очень. И тебе, может, расскажет, что там к чему и как».

Но прежде чем идти к генералу, я уже побывал в нашем архиве в Подольске. Я истратил на это весь свой личный отпуск 45 суток и 3 месяца, которые мне полагались на диплом. И досконально изучил причины, почему эта армия не имела успеха. Так вот, когда пришёл к этому генерал-лейтенанту, сели мы с ним, выпили. Я обозначил ему, что меня интересует. И он заговорил. Ничего из того, что было мною изучено в сводках и донесениях, не соответствовало тому, что он рассказывал. Абсолютно! А у меня была возможность сравнивать сводки по линии разведки, по линии контрразведки, по линии тыла, политического отдела и разведотдела. То есть все эти бумаги, включая основную оперативную сводку, ложились на один стол, и по ним делалось обобщение. А у меня ещё появилась возможность прочитать немецкие сводки, что в этот день на этом участке фронта творилось, и сравнить с тем, что говорили наши, и что говорили немцы, и как было всё на самом деле.

Получается, когда я обобщил сказанное генералом и свой анализ по сводкам с фронта, то пришёл к одному очень интересному выводу: практически везде присутствовала наша ложь. Сталин отдавал директиву чётко, конкретно, понятно: на данном участке сосредоточить по 220 орудий на 1 километр фронта и выпустить по столько-то снарядов. Период артиллерийской подготовки. Начинаешь проверять сводку: сколько было снарядов по состоянию на этот день? А снарядов было всего-то неприкосновенный запас – НЗ. То есть тот запас, который расходовать нельзя. А как же на артподготовку? Её обозначали. Она должна была быть, например, 4 часа. А что такое 4 часа? Надо по каждому гектару выпустить 50 снарядов. По каждому гектару! А площадь, где должны наступать – 100 гектаров! Значит, всего 5 000 снарядов. А как начинать эту артподготовку, если снарядов всего 200?! Значит, артиллерийская подготовка едва обозначалась, то есть давали немцам понять, что сейчас начнётся наступление. Немцы хорошо построили оборону, положение у них было лучше, чем у нас, на этой местности. Когда начиналась артподготовка, они уходили на обратную сторону высоты в безопасный участок, оборудованный добротными блиндажами, в которых укрывались и пехота, и артиллерия, а после возвращались на передний край и уничтожали нашу пехоту, которая шла на них после так называемой артподготовки.