Вековая книга перемен

На берегу в лаборатории мы обрабатывали собранные пробы, а по выходным устраивали экскурсии. Мы ходили с институтскими девчатами в поход в тайгу, где нас перепугал медведь. Мы ныряли в ластах с масками в Татарском проливе, а на ужин варили мясо гребешков и травяных чилимов (креветок). Но самым драматичным и от того памятным стал поход к роще корейского кедра.

Доехав до посёлка, возле которого корейский кедр произрастает, мы долго пытали вопросами местных прохожих. Оказалось, что они не ведают ни про какой кедр, и только один мужичёк сбивчиво и, весьма приблизительно, показал руками, куда нам надо идти.

Заморосил серый противный дождичек, который казался не сильным, но через час промочил нашу одежду до трусов. Было тепло, и мы не сразу это заметили. За нами увязалась небольшая собачонка, видимо единственная, кто в этом посёлке знала дорогу в рощу. Дорога была одна, постепенно она стала тропинкой, а возле какой-то разломанной железяки началась тайга. По всем приметам именно здесь и должна была находиться роща корейского кедра.

Надо было лезть в гору, так как на сопке мы заметили хвойные деревья. Мы полезли, а вот собачка развернулась и побежала домой. «Даже собаки не выдерживают!»-сказал Рушан, и мы полезли дальше. Все деревья казались одинаковыми, а к какому виду относились мы так и не узнали. Темнело. В посёлок мы вернулись поздно вечером. Переночевать пришлось на автовокзале. Работники автовокзала косились и смотрели на нас подозрительно, будто мы сбежали с сахалинской каторги.

До сих пор я не знаю точно, видел или нет рощу корейского кедра. Но всем мы рассказываем, что видели!

20. Люмпен макая (Чудеса науки)

Афоризм. «Мировая литература учит нас, что любить женщину не обязательно, но обязательно говорить, что любишь её. Тоже можно сказать и о науке».

Толкование. Если вам нравится заниматься наукой или нравится девушка, непременно свяжите с ней свою жизнь. Если вам представилась возможность работать по специальности – используйте её. Любимая работа и любимая женщина – это большое везение. Их нельзя упустить. Однако, нужно помнить, что когда чувства ослабнут, вы будете должны продолжать клясться им в любви.

Притча. Курсовую работу писать было не надо, с сахалинской практики мы с Рушаном привезли не только текст, но и готовые фотографии рисунков. Учёба шла своим чередом, но на одном из практических занятий в шкафу я увидел заспиртованную рыбу. На этикетке тушью было написано «люмпен Макая» и ниже латинское название рыбы о которой как раз и была моя курсовая.

Во время траловой съёмки залива Анива остова Сахалин. Мне поручили сбор и обработку проб по питанию двух видов рыб: стихей пятнистый и лисичка Джильберта. Большие ученые изучали промысловых рыб. До сорных у них не доходили руки. Мне предстояло заполнить этот пробел. Всё было собрано и обработано в лучшем виде.

Теперь передо мной мой пятнистый стихей красовался с этикеткой «люмпен Макая». С целью переправить этикетку я направился в библиотеку и взял все имеющиеся там определители по дальневосточным рыбам. Одна книжка была дореволюционная с цветными картинками, друга современная с чёрно-белыми.

Чтобы установить истину пришлось только очень внимательно рассмотреть эти картинки. Мало того, что стихей действительно являлся люмпеном Макая, моя лисичка Джильберта оказалась лисичкой осетровой.

Над курсовой всё-таки пришлось поработать. Почти целый день я заклеивал сахалинские названия рыб в тексте и на рисунках правильными. Оставалось только восхищаться профессиональному уровню дальневосточных ихтиологов, которые годами вписывали в траловые карточки видовой состав улова. А уж про годовые отчеты и научные публикации лучше и не думать.

Через несколько лет Чингиз Нигматуллин помог оформить и опубликовать две статьи в журнале «Вопросы ихтиологии». Журнал был очень серьёзный, его переводили на английский, и авторам полагался гонорар в валюте. Это был первый и последний случай, когда за написанное я получил деньги. Чеков хватило на покупку в магазине «Берёзка» пары перчаток и рубашки.

Несколько авторских оттисков статей я отослал в сахалинское отделение института океанологии, несколько подарил знакомым, но основная их часть так и лежит в коробке с остальными моими публикациями.

На чтениях посвященных столетию профессора Владимира Львовича Вагина проводимых в Казанском университете я встретил Пахомова Женю. Он учился после нас, проходил практику в Калининграде и некоторое время жил в общежитие в моей комнате. Сейчас он профессор, живёт и преподаёт в Канаде. На банкете он вдруг сказал, что демонстрирует мои статьи студентам как образец по исследованию питания морских рыб.

Это и есть – чудеса науки.

21. Мирмикарнация