"Вексель Судьбы" (книга первая)

-- Я -- персональный менеджер господина Гановского. Вы должны сейчас же покинуть мероприятие.

-- Но вы же... вы же пригласили меня для выступления!... Агент переслал мне приглашение от вас...

-- Я сожалею, но приглашение аннулировано. Агент должен был вам об этом сообщить, но он почему-то этого не сделал и поэтому мы с ним больше не предполагаем взаимодействовать. Кстати, как вы попали на территорию?

-- Я заблудилась, и меня подвезли ваши гости, -- Олеся растерянно кивнула в сторону Бориса.

-- Всё понятно. Охрана иначе бы вас и не пропустила. Собирайтесь, наш водитель довезёт вас до ближайшего метро.

-- Послушайте! -- вступился за Олесю Борис, сразу же догадавшийся, что смена репертуара и аннулирование приглашения скрипачки произошло исключительно из-за его согласия прибыть на вечеринку с прославившейся сестрой. -- Я сейчас же переговорю с самим Гановским, это недоразумение, Олеся должна остаться! Она великолепно играет!

-- Очень сожалею, -- ответила Борису мадемуазель, вышколено наклонив голову и растекаясь улыбкой, словно перед старшим по званию, -- но у нас строгие правила. Эта девушка не должна и не будет здесь находиться, она сейчас же поедет в Москву.

-- Но тогда мы тоже уедем! -- не выдержал Алексей.

-- Ни в коем случае, -- прозвучал спокойный ответ. -- Ведь вы -- персональные гости господина Гановского!

И тотчас же Алексей ощутил на себе силу парализующей улыбки муаровой мадумуазель.

Борис что-то пробормотал под нос и решил попробовать разрядить ситуацию.

-- Ладно, Алексей, мы останемся, -- сказал он примирительно. -- А вот вы, господа менеджеры, должны ответственнее относиться к своей работе!

-- Спасибо, мы учтём ваше замечание, -- невозмутимо ответила муаровая мадемуазель, переводя свою парализующую улыбку с Алексея на Бориса.

-- Но мне обещали заплатить... -- робко попыталась напомнить о себе Олеся.

-- А у вас, девушка, есть на руках подписанный контракт?

-- Нет.

-- Значит успокойтесь, вы ничего не получите. Разбирайтесь с агентом сами, а сейчас освободите территорию от своего присутствия!

Подошёл вышколенный водитель в какой-то особенно белоснежной на фоне темнеющего неба сорочке, при галстуке и в застёгнутом на все пуговицы костюме. Мадемуазель кивком головы представила его и отошла на несколько шагов в сторону -- всем своим видом демонстрируя, что считает проблему разрешённой, однако продолжает сохранять контроль.

Олеся грустно вздохнула и растерянно со всеми попрощавшись, взяла чехол с инструментом и пошла за водителем.

-- Стой! -- догнала её Мария, -- Подожди!

С этими словами она открыла свою сумочку и извлекла из неё толстый перетянутый скотчем конверт, переданный ей вчера Устюговым.

-- Подожди же! -- с этими словами она разорвала конверт и, запустив пальцы в тугую плоть купюр достоинством по пятьсот евро, извлекла оттуда половину. -- Возьми вот это.

-- Что вы, что вы! Не надо! -- запротестовала Олеся, растерявшись и внезапно подавленно замолчав. Несложно было догадаться, что за всю свою жизнь она едва ли держала в руках более пары бумажек подобного достоинства.

-- Милая, даже не спорь. Всё это -- твоё, -- с этими словами Мария помогла Олесе убрать деньги и сама подвела её к водителю. -- Ступай!

И тотчас же развернувшись, крикнула в адрес строгой мадемуазель:

-- Потрудитесь, чтобы шофёр доставил её домой и сопроводил до самой двери квартиры!

-- Конечно, не сомневайтесь! -- с услужливой готовностью немедленно ответила та, и тотчас же громко ретранслировала водителю уже властным голосом: "Поднимешься с ней до самой квартиры!"

Мария не стала дожидаться свой порции неповторимой улыбки и, ничего не сказав, возвратилась к обществу.

В одну из неколебимых традиций олигарха Гановского входило устраивать всевозможные вечеринки, рауты и ассамблеи не только без общего стола, но даже без гарантированных для каждого из гостей стула или кресла. При обильных разнообразных закусках и аперитивах подобный порядок не только позволял публике активнее общаться, заводить знакомства и устраивать между собой всевозможные дела, но и создавал неповторимую атмосферу праздничного возбуждения и отчасти восторга. Дополнительным плюсом почти постоянного пребывания на ногах лично для себя Борис отмечал возможность употребления несколько большего количества алкоголя, который, что бы ни говорили врачи и прочие недоброжелатели, был, есть и будет оставаться необходимым условием приятной застольной беседы и бодрящего предощущения новых встреч, открытий и мыслей.

Перейдя с шампанского на портвейн и имея в более отдалённых планах сконцентрироваться на чём-то более крепком и "шотландском" вроде Macallan или Longmorn, Борис в высшей степени праздно перемещался между группами гостей, изредка подключаясь к какой-нибудь беседе, но чаще -- просто выискивая знакомые лица и перебрасываясь двумя-тремя дежурными фразами для поддержания если не знакомства, то по крайней мере визуальной памяти.

Куртуазного вида девица с бриллиантовым колье интересовалась у изящного молодого человека:

-- Я так хотела увидеть сегодня здесь Сёму Огородникова -- а его, похоже, нет.