"Вексель Судьбы" (книга первая)

-- ...Поймите меня правильно, моя милая, -- услыхал Борис немного возбужденную речь пожилой дамы, ведавшей себе цену, -- я кое-что понимаю в этой жизни и желаю вам только добра. У вас прекрасный голос, но оставляя его таким, каким он есть, вы не сделаете карьеру. Колоратурные изыски сегодня никому не нужны и не интересны. Вы же не согласитесь всю жизнь петь одну лишь "Царицу ночи"! Подумайте, что Милица Корьюс, которую, вы вчера перепели, после того фильма так и не смогла сотворить себе карьеру настоящей певицы! Переходите в более низкий регистр, пробуйте себя в малой октаве! И меняйте амплуа, деточка, срочно меняйте! Можно и небольшую операцию по корректировке голосового аппарата сделать -- подумайте хорошенько. Если что, у меня есть один замечательный хирург, я для вас всё организую...

-- Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, -- немного бесцеремонно объявил о своём прибытии Борис, -- но я бы поостерёгся быть столь категоричным. Маша свободно чувствует себя в широком диапазоне и может браться даже за драматические партии. Она легко переходит в кантилене с грудного резонирования на головное. Плюс -- мягкость дыхания. Плюс -- много ещё чего. У Маши действительно уникальный голос, и ей бы... ей бы не по разным сомнительным лавочкам нашим шастать, чтобы потом резать связки, а позаниматься у лучших мировых вокалистов!

-- Конечно, конечно, вы абсолютно правы! Талант нужно развивать, пусть она развивает, но вот использовать она его сможет только в узком домашнем кругу, уж вы мне поверьте! Ибо миром искусства сами знаете, что правит.

-- Знаю, деньги.

-- Не только деньги, мой милый. Прежде, чем приходят деньги, формируются стандарты и стереотипы. Во времена Моцарта и Доницетти были один стандарты, теперь -- другие. Сегодня рынку колоратуры и стаккаты не нужны. А знаете, почему? Потому, что публика хорошо потребляет лишь то, что она сама способна в каком-то приближении воспроизводить. Никто и никогда не согласится платить за то, что ему ни при каких обстоятельствах абсолютно недоступно в домашнем музицировании или под караоке. Никто и никогда!

-- Но мне наплевать на деньги, -- немного раздражённо и с грустью в голосе ответила Мария.

-- Не смешите меня, голубушка! Даже если вам наплевать, то вот ему, -- и она кивнула в направлении Алексея, сидевшего в кресле неподалёку, -- ему, вашему спутнику, это вовсе не всё равно!

-- Отвечу честно, мне тоже всё равно! -- отозвался Алексей, не вставая. -- Я разобьюсь в щепу, но найду, как обеспечить Машу всем необходимым. А она пусть развивает те свои способности, которые получила от природы. Так что обойдёмся без операции.

-- Абсолютно согласен, -- резюмировал Борис.

Однако тут Мария неожиданно лукаво улыбнулась старушке и заявила, что телефон хирурга она записать готова и что над операцией -- подумает.

-- Умница, я же говорила! Умница! -- всплеснула та руками.

-- При одном условии, -- спокойно ответила Мария и, подойдя к плетёному креслу, в котором сидел Алексей, возложила свои руки ему на плечи. -- При условии, что об этом попросит меня он.

И, наклонившись, поцеловала Алексея в волосы.

Наступившую на миг тишину пришлось прерывать виновнику поцелуя:

-- Ну вот об этом я точно не попрошу! Кстати -- мы забыли, что обещали что-то исполнить. Публика, похоже, уже заждалась.

-- Этой публике, -- заговорила старушка Гановская ровным и спокойным голосом, бросив в сторону толпы гостей надменный взгляд, -- им ближе не академический вокал выслушивать, а под "Мурку" плясать. Хотя когда-то эта самая "Мурка" была прекрасная и чистая мелодия... Я -- старый человек, мне нечего скрывать, и мой сын это тоже знает: половина из тех, что там толпятся, -- абсолютно неграмотные и невежественные люди. Вторая половина -- негодяи, которые шли к вершинам по чужим судьбам и трупам. Баловни судьбы и преступники, ничего более... Однако вы правы, мы им обещали меленький концерт. В конце концов, их расположение нужно всем нам для нашей работы... Я слышала, вы что-то что из Вагнера сейчас споёте?

-- Из Вагнера? -- искренне удивилась Мария. -- Из Вагнера я знаю крошечную партию Фреи из "Золота Рейна", и это всё, пожалуй. Пробовала, правда, как-то ещё Эльзу, Einsam in truben. Но я не люблю Вагнера.

-- Отчего ж?

-- Я понимаю, что я неправа, но для меня он -- мизантроп и воспеватель смерти. Не выношу его, и всё. А почему вы спросили о Вагнере?

-- Потому, милая, что в ближайший год Вагнер будет в моде. У вашего воспевателя смерти грядёт юбилей, и публика готова платить за него любые деньги. Понимаете?

-- Понимаю. Но только сегодня я Эльзу петь не хочу.

-- А что, Маш, может попробуешь? -- подключился к новой теме Борис. -- Публика оценит, а аккомпанемент там несложный, легко на рояле изваяем.

-- Нет, не хочу и не буду!

-- Подумай, у тебя получится!

-- Нет.

-- Но послушай, -- не унимался Борис, -- сегодня -- отличный шанс заявить о себе. Закрепить вчерашний успех. В конце концов, если не петь, то зачем ты сюда приезжала, а я напрасно травил свою печень алкоголем?