"Вексель Судьбы" (книга первая)

"Собственно, всё возвращается к состоянию, какое я имел в Очаково, -- размышлял Алексей, глядя на мокрое от неуспевших просохнуть дождевых капель стекло террасы. -- Ни возможности работать, ни будущего, ни денег... К счастью, появилась Мария -- но ведь она тоже всё ещё живёт иллюзиями насчёт меня, а когда иллюзии развеются -- что-то будет? Моя главная ошибка состоит в том, что я захотел вернуться в свой прежний мир, решил, что смогу снова заниматься с историей, музыкой, литературой -- а этот мир для меня закрыт. Мудрый Петрович трижды прав -- надо просто жить, довольствуясь малым. Отправиться, что ли в самом деле к нему выращивать помидоры? Сначала, разумеется, будет мерзко заниматься низшим ремеслом, но потом привыкну. Ха, а как же тогда Маша? Сказать ей, что бросаю игру, которую начал и в которой она мне поверила? Нет, подобную подлость я сотворить не в состоянии. Но что же делать тогда?"

Он услышал за спиной шелест газетного листа -- это означало, что Маша раскрыла одну из свежих газет, за которыми он регулярно ездил в киоск, и в ближайшие минуты у него нет необходимости возвращаться в столовую, чтобы продолжать разговор, когда говорить не о чем. Слава Богу, можно по-прежнему смотреть в окно. Древняя, рассыхающаяся от старости рама и чёрное зеркало стекла, хранящие следы от неведомых событий -- здесь что-то тёрли ножом, а здесь когда-то раздавили муху... Когда он покинет эту дачу, то на деревянном откосе тоже останется, возможно, какая-то связанная с ним царапина или трещина -- ничтожное и никому не ведомое свидетельство его нынешних переживаний и отчаянья. А если -- если взять и разбить это стекло? Хозяева приедут, поставят новое, и уже никто ни о чём не вспомнит. Никогда. А на новом окне будут появляться новые царапины и новые отметины, отмеряющие уже новую жизнь...

А ведь судьба дала ему, Алексею Гурилёву, именно такую новую жизнь. И вооружила для этой жизни, если разобраться, нечто более грандиозным, чем обесценившиеся деньги из диверсионного тайника. Записка отца! Царские деньги, ждущие своего часа в Швейцарии! Он никогда не забывал об этой тайне, вдруг ставшей ему известной, однако всегда полагал её едва ли не фантомом, касаться которого преждевременно и опасно. И только сделавшись именитым учёным, перепроверив все связанные с царским фондом отношения и события, он мог бы в будущем на какой-нибудь конференции анонсировать это открытие, предоставив своим коллегам возможность всё перепроверить, и если царский фонд окажется реальностью, то тогда торжественно вскрыть его и забрать средства на развитие, скажем, академии наук или на иную государственную потребность.

А что -- если вскрыть фонд самому, как намеревался сделать друг отца? Мысль первоначально нехорошая и подлая, поскольку фонд принадлежит России и ни коем образом не должен быть им, Алексеем, даже в малой толике использован на нужды себя и близких людей. Но, с другой стороны, кто-то же должен однажды вернуть стране содержащиеся в этом фонде колоссальные, надо полагать, средства! А всё та же судьба более чем ясно указывает ему, что этим человеком должен стать именно он и никто другой. Хорошо, пусть так. По крайней мере на ближайшие месяцы ему будет чем заняться серьёзным и нужным, а не поливать и пропалывать без толку помидоры.

"Bonne idИe..."-- рассуждал Алексей. А раз так, то у него должна иметься зарплата, которую -- почему бы и нет? --за неимением начальства ему придётся назначить себе самому. Заработок, как известно из марксистской политэкономии, должен покрывать основные жизненные потребности, среди которых важнейшая для него сегодня -- это сценическая карьера Маши. Поэтому, не нарушая никаких заповедей, он возьмёт из Фонда ровно столько, сколько нужно, чтобы Мария смогла начать выступать. А остальное -- отдаст государству. Как? Напишет письмо Президенту России... Нет, не годиться -- вдруг письмо не дойдёт, попадётся в руки кому-нибудь из челяди и деньги умыкнут? То, что было немыслимо при Сталине, сегодня, похоже, сделалось всеобщей нормой разгула и воровства. Поэтому он поступит иначе -- созовёт международную пресс-конференцию и сделает публичное сообщение. А чтобы его не приняли за сумасшедшего, он начнёт загодя переводить денежные суммы в детские дома или больницы. Гениально, superbement! Здорово же он придумал! Значит -- вот его путь. Браво, лейтенант Гурилёв, браво! Выходит -- всё не зря, и всё впереди!

Он ворвался в столовую и буквально растолкал за плечи уже начинавшую засыпать над газетой Марию. Наверное, он должен был проделать это более интенсивно, поскольку после первого сбивчивого изложения своей идеи он осознал, что Мария глядит на него глазами, полными изумления и непонимания. "Поди со стороны я похож на сумасшедшего!" -- подумал Алексей и быстрым шагом удалился в спальню, где в его дорожной сумке хранилась аккуратно завёрнутся в батистовую тряпицу отцовская тетрадь.