Вектор

«Что вам нужно от меня? Я уже все рассказал, что знал, и не знаю, зачем вы держите меня здесь. Я так устал, мне больно, слишком долго больно, это больше невозможно выносить. Не знаю, как долго я смогу терпеть ваши допросы, которые повторяются снова и снова. Да и кто вы вообще такие – ни имен, ни должностей, просто безликие люди. Чем я заслужил такое, я ведь всего лишь хотел спастись!» И эти страшные, жалостливые мольбы продолжаются еще долго. Но дело не в том, что в этих словах сокрыто, – дело в том, кто их говорит. Я узнал этот голос, я узнаю его везде и всегда. Это мой брат, Нолан Росс, который был здесь и которого они держали взаперти и мучили.

Запись 84

Кровь словно стонет в жилах, не позволяя даже разогреться мозгу до температуры, когда управление нейронами уже не нужно и огромный состав гнева и смерти несется на пути всего, что попадается на глаза. Это не комбинация страха и боли, не проекция отмщения и жажда доказать, что справедливость гораздо важнее, чем расплата. Маленький факт, который кислотным дождем в мгновение сжигает построенную годами ложь, сводя всю логику и моральные принципы к нулю. Они пытали моего брата. Обычного служащего, одного из сотен специалистов на Векторе. Его персона не была важна для великой науки, он не хотел изменить мир, не хотел славы – обычный человек с простыми намерениями, который в момент критической ситуации хотел всем помочь и оставил свою любимую ради общего блага. И спустя столько времени в руки этих людей попадаю я, его брат, его наследие в этих стенах. Тобин что-то говорит, но я лишь слышу глухой шум и, словно контуженный, пытаюсь принять весь этот болезненный факт.

– Что вам было нужно от моего брата? – сказал мертвец, который пришел мстить и уже знает свои дальнейшие действия, но хочет напоследок дать шанс на искупление, в которое не верит.

– Это… – он медлит, раздумывая и дотошно подбирая слова в смятении и страхе, – это делал не я. И я не знаю, почему и что было нужно… Поверь, я не все знаю и не все контролирую. Это было давно, еще до того, как я вообще стал у окончательной власти.

Жалкие стоны, представленные как истинные оправдания. Он использовал свой шанс, хотя его слова не изменили бы моих дальнейших намерений.

– Знаешь, я всегда считал, что то, что произошло с Ноланом, – это естественная реакция на то, чем пропитан воздух Вектора. Оказывается, это последствия вмешательства со стороны, с вашей стороны. Каков был шанс, что его смерть была бы быстрой и без последствий для остальных оставшихся в живых, не будь он здесь, в этих лабораториях? Стал бы он безумным и диким маньяком, который бродил по карантину, убивая всех без разбора, выбери вы не его для опытов, а кого-то другого? Кто создал из моего брата безумного маньяка без эмоций и сознания: та зараза, которую вы все так боитесь, или же предпочтения твоих коллег?

Я не кричу, но злость становится несколько другим топливом, нежели обычно, и, уверен, мой тон, лишенный эмоций, хорошо действует на убеждение. Я снова выпал из окружения, и каждый элемент вновь стал неким эфемерным субъектом, напоминающим фигуру на шахматной доске, которая просто есть, и все.

Тобин уже не корчится от боли. Сдерживая проявившуюся злость, поднявшись с пола, он стоит в метре от меня, гадая, какие из его слов сыграют роль большую, чем факт, отрицающий рациональность с их стороны. Я же в этот момент безмолвия осматриваю экраны перед собой в поисках заветной цели.

– Прошу, послушай, я не знаю, каково тебе сейчас, даже боюсь представить. Но ты не должен поддаваться этому, ты можешь сдерживать себя, я знаю. Харви, я не знаю, что они делали с твоим братом, тут были и другие ученые еще давно, это сейчас нас мало, и мы, оставшиеся, лишь малая часть тех, кто был здесь. Я сам не так давно узнал, что твой брат был здесь, в одной из камер, но почему и зачем – это мне неизвестно. Прошу, дай мне шанс узнать правду, мы вместе узнаем ее.

Найдя управление системой безопасности, я наставляю пистолет на Тобина и говорю:

– Открой мне полный доступ к системе безопасности.

– Зачем? Что ты собираешься делать?

– Пока даю тебе шанс спасти себя от меня.

Слегка неуверенно он поддался на убеждение в виде угрозы смерти. Подошел к компьютеру и ввел нужный пароль, дав мне полный доступ. После чего я оттолкнул его назад и, наставив пистолет, сказал:

– Хочешь прожить еще пару дней – тогда беги отсюда и спрячься.

И вот истинный испуг стал заметен на его лице, наконец изменив уверенную гримасу на ту, которая стала в этом месте нормой, после чего он последовал моему совету. На весь большой экран выстроилась схема помещений изоляторов, где десятки камер подсвечены красным, означающим их блокировку, и также вся зона карантина, ставшая мне домом. И нажатием жалкой пары клавиш я сменил цвет с красного на зеленый, выпустив из камер истинных жильцов станции Вектор и вскрыв полностью весь карантин для тех, кто освоил этот мир уже давно. Полная свобода, никаких клеток и загонов, никаких цепей и оков – лишь свобода, навсегда ознаменовавшая крах цивилизованного режима.