Вектор атаки

21.05.152 – 00.15.25

(Федеральное нормализованное время).

НОМАД – ВОРОНУ

Из источников проблематичной надежности получена информация об инциденте в прилетной зоне космопорта «Анаптинувика-Эллеск». Утверждается, что имело место санкционированное применение эхайнским патрулем энергоразрядного оружия в отношении пассажира, прибывшего из халифата Рагуррааханаш и обнаружившего признаки девиантного поведения. С высокой степенью вероятности можно считать, что пассажиром является объект «Эфеб». Несмотря на то что энергоразрядники относятся к оружию нелетального действия, высказывается обоснованное предположение, что пассажир получил ранения, несовместимые с жизнью. Тело находится в холодильной камере медицинского пункта космопорта, ожидается прибытие судебных экспертов. Об учреждении комиссии по расследованию инцидента сведения отсутствуют. В то же время прослеживаются косвенные признаки интереса к инциденту со стороны спецслужб Черной Руки и в частности Оперативного дивизиона Бюро военно-космической разведки.

21.05.152 – 00.18.55 (ФНВ)

ВОРОН – НОМАДУ

Продолжать наблюдение и сбор информации. Результаты сообщать непосредственно мне. В случае подтверждения гибели объекта «Эфеб» необходимо предпринять любые (подчеркиваю – любые) меры к извлечению и доставке тела в пределы Федерации. Если последнее окажется невозможно, обеспечить получение репрезентативных биологических образцов для генетической идентификации. Принять к сведению категорическую недопустимость распространения информации среди третьих лиц любого уровня компетенции.

Розовый конверт

Контр-адмирал Каннорк, шеф Отдела криптопочты, небольшого и редко упоминаемого вслух подразделения в составе Дивизиона планирования Бюро военно-космической разведки Черной Руки, смотрел на лежащий перед ним конверт из шершавой плотной бумаги нежно-розового цвета и не верил своим глазам. В том, что он видел, раздражало, выводило из равновесия и казалось какой-то неумной насмешкой буквально все. Даже сам цвет донесения, на розовой же бумаге с водяными знаками, выглядел издевательским.

– Почему подаете информацию в таком виде? – наконец спросил он, не скрывая раздражения. – Какой сейчас век на дворе? Есть каналы спецсвязи… мемокристаллы, наконец… У вас там что, мемокристаллы закончились?!

– Не могу знать, янрирр контр-адмирал, – с нагловатой ленцой отвечал стоявший перед ним навытяжку унтер. – Велено было доставить лично в руки. При недоразумениях предписано было ссылаться на особое распоряжение Директора Бюро за номером три-три-два-шесть-девять-ноль-девять, подтвержденное лично Субдиректором Оперативного дивизиона гранд-адмиралом…

– Я помню, – сказал Каннорк недовольным тоном.

Он действительно вспомнил. И даже с какой-то болезненной поспешностью. В конце концов, для того он и сидел в этом пустом кабинете, похожем на отшельничью келью, чтобы помнить самые курьезные директивы начальства… розовые конверты… Да, было некое распоряжение, сопровожденное реестром совершенно фантастических, то есть практически невозможных в реальной жизни, событий. Факты наступления каковых событий безоговорочно воспрещалось поверять традиционным каналам и носителям информации, хотя бы в теории допускающим восстановление оной по ее уничтожении.

– Надеюсь, ваше руководство отдавало отчет в своих действиях, – проворчал Каннорк. – Распоряжение три-три-два-шесть… гм… это вам не истребование теплого исподнего для рядового состава.