Велес

Последующие дни прошли в наблюдении за жизнью аборигенов Зари и подготовке к высадке на планету. Точнее, подготовке явления Велеса подданным. Оценив успехи воздействия зондов, Александр не только удвоил их количество, но и лично проводил время на мостике, контролируя работу. К тому же, ему просто нравилось наблюдать за происходящим на планете. В глубине души он понимал, что оттягивает решительный шаг. Осознавал — после высадки, все эти люди станут его ответственностью. И… да, сомневался он в том, что его появление принесет благо. Очень сильно сомневался.

Как-то незаметно его цели из «поиграть в цивилизацию» изменились. Не хотел он больше отгородиться от мира могучим флотом и защитить дворец непобедимой армией. Наблюдая за Ладой, смотря на то, как учатся сосуществовать Святогор и Витомир, Александр пришел к пониманию, чем и кем на самом деле могут стать гоаулды для галактики. Они ведь универсальный суперклей, способный наладить взаимопонимание между совершенно разными видами разумных. Да что там, и не совсем разумные виды подтолкнуть могут, разжечь в них искру самосознания. Александр начал задумываться над тем, имеет ли он право хотя бы попытаться исправить ошибку прошлого. Если не убрать память унасов, так притушить ее, чтобы собратья смогли двигаться дальше. Расти, развиваться и цивилизоваться, а не бить друг друга лопаткой по голове, не делить совочек, превратив в свою песочницу галактику.

Все чаще и чаще Александр думал, что звездные врата — проклятье. Не гоаулды изобрели их, но они откуда-то узнали о том, как ими пользоваться и смогли расселиться между звезд. Рано расселиться, не пройдя стадию взросления в рамках одного мира. Столкнуться с иными, более развитыми цивилизациями, которые могли легко справиться с телами носителей, но оказались бессильны перед возможностями гоаулдов брать под контроль тела и разумы.

Эти и многие другие мысли, подобно ленивым китам, проплывали в разуме Александра, не мешая следить за транслируемыми зондами картинами жизни на Заре. Он фоном отмечал увиденное и делал выводы. Например о том, что приличная архитектура и каменное строительство имелось не только в городах, но и за ними. Попадались вполне себе внушающие уважения виллы древнеримского или греческого стиля. Конечно, Александр не был специалистом, но характерные черты узнавал. Ведь он видел их не только на картинках, но и вживую бродил по развалинам. В прошлой жизни зарплата позволяла выбираться заграницу, вот и довелось Грецию с Италией посетить.

Заинтересовался он и городскими домами простых людей. Их оказалось легко поделить на два типа. Зажиточные аборигены Зари, такой себе средний класс, до вилл и подобий дворцов не доросший, жил в двухэтажных коттеджах с двориком и чахлым садом. Обязательным атрибутом подобного жилища был забор, огораживающий дом и участок приличной стеной. Правда, не для обороны или скрытности — дело в тени, влажности, ветрах и особенностях перепадов температуры, из-за чего подобный забор создавал нечто вроде благоприятного микроклимата. Основная масса зарянцев обходились довольно убогими строениями из глины и соломы, да еще и с дыркой в крыше под дымоход — климат позволял, да и с деревом для чего-то более капитального оказалось не все просто. Лесов-то хватало, но они оказались далековато расположены — это раз. Местные не изобрели пилу — это два. Доски вырубались топорами. Насколько Александр помнил, это называлось домовина. «И ведь они с этаким подходом умудряются суденышки разные строить», — подумал он отстраненно. Впрочем, куда больше его волновало здоровье людей — топить по черному вредно для легких и не только их.

В целом же, с точки зрения Александра, быт аборигенов оказался весьма прост, незатейлив и даже убог. В горах махали киркой или ломом, смотря что и в каких условиях добывали. В деревнях пасли скот, разводили птицу, пахали, сеяли и делали все прочее, но почему-то пользовались удивительно примитивным инструментарием. В прибрежных городах рыбачили и выпаривали соль. Нет, рыбачили тут поголовно все и везде, что и неудивительно, ведь вся цивилизация Зари расположилась на могучих реках. Города, деревни и села, словно жемчуг и бисер на бусах, сидели на нитях медленно катящихся вод. Но в городах рыбный промысел был поставлен на поток. В портах стоял целый флот корабликов, и каждое утро часть из них отправлялась в океан.

Возвращались не все, внезапные шторма и морские чудовища, в основном какие-то реликтовые акулы и гигантские головоногие, делали работу рыбака опасной, но при этом хорошо оплачиваемой. Во всяком случае — достаточно хорошо, чтобы находилось вдоволь смельчаков, способных покрыть убыль старших товарищей. «Тоже странность, рыбой и реки обеспечить могут», — мимоходом подумал в свое время Александр, наблюдая за возвращением десятков суденышек в порт.