Велесовы сыны

— Это ещё что за солисты из погорелого театра! — Аристарх во все глаза смотрел на разворачивающееся перед ним представление, — Ну и рожи, прости Господи! Ну и хари, мама моя дорогая! Такие, если тебе приснятся, сразу сердечко и остановится. Как хоть этих уродцев звать, не подскажешь?

— Почему же, подскажу! Тебе теперь всё, что угодно! А точнее, все что в моих скромных силах и даже более! — По доброму улыбаясь, Лесовик глядел на человека изумленного никогда невиданным зрелищем. — Ты же вроде, как кровным братом теперь мне являешься, Аристарх Витимович! Или уже пожалеть об этом успел?

— Да нет, всё нормально! С чего ты взял? Такого братишку ещё поискать надобно! — Только сейчас участковый начал осознавать, что это не бред его больного сознания и не радикулит мозга, как любила говорить его покойная бабушка. Она, когда чего-то не понимала в изменившихся жизненных реалиях, всегда ссылалась именно на него. Как раз такая вот нестандартная ситуация и происходила сейчас близ горы Волчья, недалеко от заимки, на которой он и прожил всю свою жизнь после армии и школы милиции.

— Та что на Велесовом алтаре джигу выплясывает — домашняя кикимора! Они всего двух видов бывают — болотная и домашняя. — Леший призадумался, как бы вспоминая подробности и продолжил. — Болотная она и побольше, и посерьезнее будет. Из этих двух, она главная выходит, старшая, ежели по простому. Ну а мелкая, та попроще, но похитрее. Ей ведь ни холода, ни сырость болотная не грозит, потому как она с человеком, в доме живёт, если, конечно домовой разрешит. Может, правда, и в бане, если банный не против, а банницы, у него, не имеется.

По характеру своему они дюже зловредные, спаса от них никакого. Хуже горькой редьки бывают. Мелкие пакости от них постоянно исходят, неприятности, подлянки разного рода. Но, случается, что и пользу приносят, правда не от души, а так сказать по суровой необходимости и безысходности.

Домашнюю кикимору, в доме, только ребёнок может увидеть, когда она не стоит, а передвигается. Да и то, краем глаза, если с глазами у него всё нормально. А вот косые, те их как нас с тобой видят, запросто. Потому-то домашние кикиморы косых детей и не любят.

Сами того не желая, помогают и лечат их, косоглазие исправляя. Магия у них очень сильная, потому-то их до сих пор и не уничтожили, хотя врагов, у таких противных созданий, больше чем предостаточно.

Так что не часто, но всё ж таки иногда пользу людям приносят. А те трое, что славословия и хвалу Велесу воспевают, самые ближайшие мои помощники и соратники.

Первый, с оленьими рогами — Чомор. Дух и защитник рощ, лесов и тайги. Я его с собою сюда забрал, он мне кем-то вроде сына приходится.

Второй тоже соратник незаменимый , его — Угрюмищем называют. Хмур, неласков, ссориться со всеми, ругается. Смеху на дух не переносит, как где услышит - беда! Впадает в ярость, и начинает весельчаков жизни учить, так как он её понимает.

Но зато, всегда исполнителен, силён, несговорчив. Ежели проучить кого требуется — милое дело, только прикажи, так проучит, что навсегда в лес дорогу забудет. Если, конечно, живой останется.

Третий, тоже, мой проверенный кадр. Люди Увальнем его называют, потому как если увалится на лесной тропе, все движение перекроет. Не пройти не проехать, не обойти его, как бы кто ни старался. Так и будешь на одном месте топтаться, будто приклеенный, ни взад ни вперёд не продвинувшись. И так, пока Увальню самому не наскучит или не откупится от него человек, догадавшись, что тормозит его нечистая сила. Увалень ленив, пожрать любит, лишь бы чего побольше, да повкуснее, а остальное его вообще не колышет. Эгоист, каких свет не видел. И потому, договор у нас с ним имеется, на все случаи жизни, которые могут мне в лесу пригодится.

Ежели в овраг или канаву кого-то столкнуть - это запросто. В кусты колючие запихать — милости просим. Подножку, посреди дороги подставить — будьте любезны.

А чтобы оступился, либо ногу себе сломал, покалечился — лучше него мастера и не сыщете. Дока своего дела, специалист с большой буквы, не зря увальнем его называют. Ляжет, такой, на середине тропы и не обойти, ни сдвинуть его не получится. Самого не видать, а ноги будто бы в тесто попали. Месишь, месишь его ногами, а ни на сантиметр не продвинешься.

— И зачем тебе такой персонаж, Иван Кузьмич? Ты давай меня не разочаровывай! Мы теперь с тобой кровные братовья, а я к тому же, ещё и бывший милиционер! Людей калечить это тебе к чему? Разве нельзя с ними по хорошему договариваться? Объяснить, растолковать, ну чтобы без кровопролития обойтись.

— Странный ты человек Аристарх Витимович! Вроде бы, как и мент, хоть и бывший, а все-таки силовая структура! Так чего же ты самых простых вещей в жизни не понимаешь! — Леший огорченно развел руками. — В лесу разные охламоны разгуливают — браконьеры, лесорубы, охотники, грибники. Обычные туристы, которые без царя в голове, но зато с зажигалкой в кармане. И таких пассажиров летом по лесу шляется пруд пруди. Всех нарушителей и вредителей даже пересчитать невозможно.