Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 1

— Милая моя Сара, посылаем пожелания счастья и благословения нашей маленькой племяннице Элишеве, пусть растет она для Торы, хупы, и добрых дел! У нас все хорошо. Мы теперь живем в Нью-Йорке, здесь пока столица наших штатов, но, Меир говорит, через несколько лет будет построен новый город, на реке Потомак. Мы, конечно, переедем туда. У Меира очень, много работы, в казначействе. Он занимается выплатой долгов по займам, выпуском новых денег, да еще и готовит, с мистером Гамильтоном, проект создания национального банка.

Мальчики растут и радуют нас. Я открыла благотворительный кабинет, где бесплатно осматриваю женщин и детей. Каждое лето мы ездим в усадьбу к Мирьям. Там уже возвели целую деревню, и новые поселенцы все прибывают. Мирьям и ее муж ожидают счастливого события. Впрочем, когда это письмо дойдет до вас, оно уже и случится. На всякий случай, дорогая Сара — почитай за нее Псалмы. Отправляем вам, как обычно, пожертвование для наших братьев в Земле Израиля, да хранит их Господь. С любовью к вашей семье — семья Горовиц.

— Уже и родила, — хмыкнула Марта. "Жалко, что не знаем — кого. Еще один Кроу". Она улыбнулась: "Питер так и не женился. Майклу двенадцать, большой мальчик. Наверное, ему все перейдет, а Питер холостяком умрет. Любил он свою Марию, конечно".

Она забрала у Джо письмо — девушка сидела, глядя куда-то вдаль, и громко спросила: "Да что с тобой такое? Весь день после синагоги ходишь, сама не своя!"

— Ничего, — Джо вздрогнула. "Устала я без Иосифа, вот и все. Так, говоришь, папа из Испании прямо в Париж поедет, а Маленький Джон — еще там остается?"

— Года на два, — Марта присела и поиграла пером. "Он хорошо работает. А у нас, — она тоже налила себе кофе, — все тихо. Мы с Теодором занимаемся обычными вещами, — Марта усмехнулась, — Дэниел в посольстве, Тео в театре, Жанна нас всех снабжает вареньем".

Джо подтянула под себя ноги: "Дэниел, как сюда приезжал на переговоры со штатгальтером, обедал у нас. Сказал, что вы с Теодором у Лагранжа учитесь, частным образом, — девушка вздохнула и накрутила на палец темный локон.

Марта широко улыбнулась: "Когда Лагранж в Париж вернулся, из Берлина, я написала работу, маленькую, по вариационному исчислению. Джованни им занимается. Послала Лагранжу, анонимно, и добавила, — сочту за честь быть вашим учеником, жду вас у "Прокопа" в такой-то день. Оделась в сюртук и пошла. Теодор, конечно, кричал, что ничего у меня не выйдет, — женщина рассмеялась. "Лагранж пришел, заказал кофе, и взял у меня сигару: "Дорогая мадам, или мадемуазель, придется вам признаться — как вас зовут. "Журналь де Саван" статьи без подписи не печатает. Уже три публикации, — гордо заметила Марта. Взглянув на Джо, она тихо проговорила: "Что ты, милая…, Хочешь, пока я здесь — позанимаемся, у тебя же всегда хорошо с математикой было…"

Джо тяжело вздохнула: "Я девочкам ее преподаю, но там все — просто очень. Спасибо, — она положила длинные пальцы на маленькую ладонь Марты.

— Сестричка! — раздался сзади звонкий голос. Элизабет стояла, еле удерживая в руках дремлющую племянницу. "Элишева прямо на скамейке заснула, а мальчики есть хотят, и я тоже".

— Я их накормлю, — Марта передала девочку Джо, — а ты иди, ложись. На тебе и, правда, лица нет.

Джо поднялась в спальню. Устроив Элишеву в маленькой кроватке, женщина долго смотрела на дочь. "Иосиф мне не отдаст детей, — поняла она. "Меня отпустит, если я скажу, что не люблю его больше, а детей, не отдаст. Я не могу без них, совсем не могу. И я же люблю Иосифа, Господи, как мне быть…"

Она опустилась на персидский ковер, и, спрятав голову в руках, услышала его умоляющий голос: "Сара, пойми, — я не могу без тебя жить, совсем не могу. Жена меня не любит, я ее тоже. Я дам ей развод, уеду сюда, и мы всегда будем вместе…"

— У меня муж, — сказала она слабым голосом, озираясь вокруг, — дети играли поодаль, у кромки прибоя. Его губы коснулись ее пальцев. Джо, вздрогнув, отняв руку, стиснула зубы: "Рав Судаков, так нельзя, это грех, я ведь замужем…"

От него пахло сандалом, серые, в темных ресницах глаза горько посмотрели на нее: "Сара…, Один только раз, я прошу, просто чтобы знать, как это — я ведь никогда еще так не любил". Он отвернулся и повторил: "Никогда".

Мальчики убежали куда-то вдаль, Элишева спала, укутавшись шалью. Джо, задохнувшись, почувствовала его поцелуй. Он был нежный, медленный, долгий, — подумала она, — как тихий, весенний день.

Она плакала, неслышно, чтобы не разбудить дочь. Потом, умывшись, постояв над фаянсовым тазом, посмотрев на бледное, взволнованное лицо в зеркале, Джо тихо сказала: "Я не знаю, не знаю…, Что мне делать, Господи?"

Марта разложила по тарелкам курицу: "Всем быстро мыть руки, мальчики, — вам особенно!".

Ратонеро устроился под столом. Моше, наклонившись, погладил собаку: "Мы тебе костей оставим".

Уже в умывальной, Элизабет, склонив голову набок, осмотрела Моше: "Почему у тебя два локона, как у девочки?"

Мальчик покраснел и, вытирая руки, ответил: "Это заповедь, из Торы, у моего папы тоже так. А что?"