Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 1

Она прошла в спальню. Жанна полусидела, опираясь на подушки — свежая, цветущая, с заколотыми на затылке белокурыми волосами. Тео, что держала ее за руку, повернулась: "Встать хочет. Скажи ты ей, что не надо этого, пока врач не приехал".

Марта вспомнила Рождество в Венсенне. Зима была снежной, дети катались с холма на санках. Жанна, которой только разрешили подняться — осторожно ходила по аллеям парка, держась за руку Питера. Она была закутана в соболью шубку, волосы прикрыты меховой шапочкой, Питер что-то нежно шептал ей на ухо. Марта попросила: "Господи, только бы у них все хорошо было. Любят же друг друга, сразу видно".

Майкл — весь в снегу, со сбитым набок шарфом, оказался рядом с ней. Подросток улыбнулся: "Я так рад за папу. Жанна очень добрая, и готовит она так, — мальчик облизнулся, — что я теперь до лета, тетя Марта, этого гуся вспоминать буду, с каштанами и яблоками. И хорошо, что маленький родится, — Майкл едва успел закончить. Услышав крик с горки: "Будем состязаться — кто быстрее!", — он побежал к младшим.

— Странно, — подумала Марта, глядя вслед мальчику, — он ведь не по крови Питеру сын, а все равно похож. Только глаза чуть раскосые, это в отца у него. А так — тоже легкий, изящный, невысокий. Тедди его на два года младше, а выше чуть ли не на голову. И Пьетро тоже — вверх тянется, в родителей.

Марта смотрела на сына и видела его отца. Тот же упрямый очерк подбородка, высокий лоб, та же привычка раздувать ноздри, — когда Тедди был чем-то недоволен. "Дэниел и Мэтью покойный на мистера Дэвида — меньше похожи, — иногда говорила себе Марта. "Хоть характером Тедди в меня и папу, тут беспокоиться не о чем".

Изабелла подошла к ней, держа за руку маленького Франческо, и стряхнула снег с перчаток: "Фундамент мы с моим десятником, — она рассмеялась, взяв на руки сына, целуя его, — заложили. Завтра приедет Теодор, и сделаем настоящую крепость, как он рассказывал. В России так играют, детям понравится".

— Конечно, — усмехнулась Марта, глядя на дочь. Элиза сидела на санках, которыми правил Майкл. Обернувшись, она швырялась снежками в Тедди и Пьетро, что гнались за ними по склону холма. Шерстяной капор упал ей на спину, белокурые, растрепанные волосы девочки развевались по ветру, санки въехали в сугроб. Марта крикнула: "Всем обедать!".

— У меня и не болит ничего уже, — обиженно сказала Жанна. "Тянет иногда, редко. А что воды отошли, ты же сама говорила — нужно ходить после этого".

— Подождешь врача и ходи, — велела Марта. "Не бойся, все хорошо будет, Бойер же говорил — ребенок небольшой и лежит правильно".

Тео обняла Жанну: "Не волнуйся, милая. Мы все тут, мы с тобой". Она поцеловала белый лоб. Марта, прислушалась: "Не стреляют больше. Как Франсуа и говорил — пошумели и разошлись".

Она обвела взглядом изящную опочивальню, с уже приготовленной, тонущей в кружевах, колыбелью, и повертела на пальце, кольцо с синим алмазом: "Господи, только бы с Джоном ничего не случилось. Хотя он человек разумный, ни во что опасное ввязываться не будет".

Пуля чиркнула по углу дома, брызнули осколки камня. Невысокий, светловолосый мужчина в рабочих, холщовых штанах, деревянных сабо и обтрепанной куртке, сочно выругался.

— Тридцать тысяч фунтов пороха там лежит, — вспомнил Джон, опустив руку в карман, чувствуя тяжесть пистолета. "Мушкеты у этих оборванцев уже есть, они их в Доме Инвалидов взяли. Правильно Теодор говорил — надо было оружие в одном месте хранить, а не развозить по городу".

Раздался пушечный залп, ядра, просвистев над головами орущей толпы, — на площади были тысячи, — вонзились в стены крепости. "Цепи подъемного моста уже перерезали — Джон посмотрел на вход в Бастилию. "И солдаты здесь, те, что дезертировали. Они-то пушки и притащили. Надо уходить, сейчас штурм начнется, судя по всему".

Он вспомнил растерянное, бледное лицо короля. Тот вытер слезы с глаз: "Его высочество дофин только месяц, как умер. Почему я даже не могу оплакать своего сына, как полагается? Почему, вместо того, чтобы молиться о душе Луи, я должен выслушивать, — Людовик поморщился, — какие-то требования, угрозы? Я отправлю в отставку министра финансов. Это под его нажимом третье сословие подает мне бесконечные жалобы. Я созвал Генеральные Штаты, что им еще нужно?"

— Ваше величество, — вздохнул Джон, — им нужна конституция. Не надо смещать месье Неккера, это только раздразнит депутатов…

Людовик поднялся, — Джон тут же встал, — и холодно сказал: "Позвольте мне самому решать — что делать с моими министрами. И передайте королю Георгу, моему царственному брату — пусть поменьше вмешивается в дела Франции. Он потерял свои колонии — я же этого делать, не намерен".

Золоченая дверь хлопнула. Джон, стиснув зубы, буркнул: "Колонии…, Как бы он жизнь не потерял. Впрочем, я тут и сижу для того, чтобы такого не случилось. "Передайте королю Георгу", — передразнил он Людовика. "С весны половина Франции бунтует — до Кале еще доехать надо".