Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ)

— Да, — тихо сказала Марта. Сыпал мелкий снежок, потеплело, до них доносились крики торговцев с рынка. Марта, передав Полю, ключ от каморки, похлопала его по плечу: «Это надежное место. Только вот, — она помолчала, — как восстание на Украине разгромили, месяц назад, бунтовщиков сюда привезли. А мадам де Лу пропала. Мишель ее ждет, но…, - Марта вздохнула. Поль, спрятав ключ, решительно тряхнул темноволосой головой: «Раз Мишель в безопасности будет, то я сам, мадам Марта, туда, на юг, отправлюсь. Разыщу мадам Жанну».

Вернувшись на квартиру, читая письмо от пасынка, Марта, задумчиво сказала мужу: «Премьер-министр Ливерпуль и министр иностранных дел Каннинг обещают, что, как только следствие закончится, Георг пошлет ноту императору, и нас немедленно отпустят. Сами понимаете, — она потянулась и взяла руку Тео, — если бы дело происходило в Англии, милые мои, вас бы тоже интернировали в таких обстоятельствах. Законы везде одни».

Тео вскинула голову: «Как только будет объявлен приговор, я добьюсь, встречи с императором и буду молить его о снисхождении, Марта. Он не сможет пренебречь волей покойного брата, он проявит милосердие…, И мы, конечно, тоже поедем в Сибирь, — повернулась она к мужу, — вместе с Юджинией и Степой. Ничего, проживем».

— Это еще надо, чтобы их помиловали, — вздохнул Федор, — чтобы разрешили семье последовать за осужденными…, Хоть бы свидание дали, — горько сказал он. Марта, бросая письма в камин, уверенно заметила: «Дадут. Просто надо подождать».

В конце февраля, в серый, сырой, оттепельный день, Мишель, сидя на подоконнике в детской, — Марта занималась с мальчиками английским, — прошептал: «Бабушка! Бабушка, идите сюда, пожалуйста!»

Джоанна была в бедном, мещанском салопе, и старой меховой шапке, с потрепанным саквояжем в руках. Марта погладила по голове Мишеля: «Не плачь, не плачь, милый. Видишь, все хорошо с твоей мамой, приехала она».

Марта выставила мальчишек из детской. Поднатужившись, раскрыв замазанные на зиму окна, она огляделась — на набережной жандармов не было. Джоанна помахала ей. Марта, быстро нацарапав записку, сбросила бумагу вниз.

Они встретились в той самой каморке. Поль ушел, оставив их одних. Джоанна, сидя на кровати, отхлебывала горячий чай из оловянной кружки: «Тетя Марта…, как там, в крепости? Привезли их?»

— Привезли, но свидания не дают, — Марта устроилась рядом и обняла ее за плечи. «Похудела, — подумала женщина. «А глаза все равно сияют».

— Отлежись немного, — твердо велела она, — и уходите с Полем в Гельсингфорс. Оттуда до Швеции доберетесь. Не след тебе в столице болтаться, Бенкендорф уже спрашивал у нас, где ты. Дебора Мишеля в Стокгольм привезет, за него не волнуйся.

Джоанна молчала. Грея тонкие пальцы о кружку, она шепнула: «Тетя Марта, если…, если вам дадут свидание, передайте Пете, пожалуйста, что я, — она сглотнула, — я ребенка жду, тетя Марта…, - Джоанна посмотрела на лицо женщины и внезапно улыбнулась: «Может быть, он как-то сможет связаться с полковником Пестелем, сказать ему…»

Марта только обняла ее: «С Полем поговори, не надо от него это скрывать».

— Я уже говорила, — удивилась Джоаннна, — как же иначе? Он обрадовался, — женщина, на мгновение, прижалась головой к плечу Марты: «Мне ведь никто не разрешит свидания, тетя Марта, а надо, надо, чтобы он знал…, И в Сибирь мне никто не разрешит поехать, за ним».

— Это еще если их не казнят, — отозвалась Марта. «И я тебе повторяю — не рискуй, у тебя двое детей на руках. Вам с Полем их вырастить надо. Напиши записку Мишелю, и чтобы духа вашего здесь больше не было».

Джоанна кивнула и подумала: «Наверное, девочка будет. Как в том сне, что я видела».

Поль только поцеловал ее, — они лежали в каморке, на узкой, старой кровати: «Как может быть иначе, Жанна? Я тебя люблю, твои дети — это мои дети, и так будет всегда. Когда маленький подрастет, мы расскажем о его отце, вот и все. Иди ко мне, — попросил он ласково, — я ведь так скучал, так скучал».

Джоанна устроилась у него в руках: «И ты приехал за мной, не побоялся?»

— Ты и Мишель были в опасности, — пожал плечами Поль, — любой порядочный человек на моем месте поступил бы так же. Тем более я тебя люблю. Впрочем, я тебе это сказал еще тогда, как в школу пришел записываться.

— Я помню, — Джоанна положила голову на его плечо, и он шепнул: «Поспи. Ты ведь устала, любовь моя».

Поль натянул на ее плечи свое пальто, — в каморке было холодно. Он глядел на крупные, яркие, зимние звезды, что висели над городом: «Все будет хорошо. Вернусь к занятиям, получу диплом, стану практиковать. Начну с помощника адвоката, потом соберу денег, открою свою контору…, Жанна мной будет довольна. И маленький родится, — он почувствовал, что улыбается, — сын, или дочка. Я о них обо всех позабочусь, до конца дней моих, — Поль осторожно поцеловал ее белокурый, пахнущий свежестью затылок. Как только Джоанна пришла в каморку, он согрел воды, и женщина долго мылась. Он и сам заснул, — счастливо, крепко.

— Все в Стокгольме собрались, — Марта посмотрела на внука: «Пойдем, милый, обедать пора».